Дело прокурора. Роза Звягина

когда гость наконец уселся напротив, она улыбнулась еще радушнее:

      – Так чем я могу помочь?

      – Здесь учится мой сын, Керкис Никита, одиннадцатый «А». Вы преподаете ему английский и французский.

      – Да, действительно… – Анна Васильевна нахмурилась и даже слегка отодвинулась вместе со стулом. Подальше от этого человека!

      Он внезапно ей разонравился. Любезность и дружелюбие мгновенно слетели с лица. Какая может быть помощь? Ей, конечно, нужна эта работа, но поступиться своими принципами она не была готова. Собственно, из-за этого и не ладилось у нее на новом месте.

      – Вы разве не знаете, Андрей Павлович? – Она подняла строгий взгляд на Самойлова. – У нас серьезный конфликт с вашим сыном. Так что… Не уверена, что могу помочь.

      – Именно поэтому я к вам и пришел, – нисколько не смутился тот и даже заискивающе улыбнулся. – Я недавно узнал о м-м-м… ваших разногласиях и хочу заверить, что полностью на вашей стороне.

      Она удивленно приподняла брови. Вот как!

      – Ну что ж, выслушать вас я готова, но большего не обещаю.

      – Хорошо. Я изложу свое предложение, а вы решите, соглашаться или нет.

      – Предложение? – еще больше удивилась та.

      – Да. Никита одаренный мальчик…

      Она хмыкнула.

      – Он не подарок, я знаю…

      Она снова усмехнулась.

      – Но он мой сын. И я готов сделать все ради его будущего, несмотря на проделки.

      – Проделки, – тихо повторила Анна.

      – Это подростковое. Я уверен, это пройдет.

      Анна Васильевна иронично хмыкнула, у нее было другое мнение на этот счет, но она промолчала.

      – Если у вас есть дети, вы меня поймете. – Самойлов слегка подался вперед и заглянул педагогу в глаза.

      Та поджала губы и опустила взгляд. Детей у нее пока не было, но она его понимала, и сама сделала бы ради своего ребенка все возможное и невозможное, только вряд ли ее ребенок станет таким негодяем, как Никита Керкис. Она не допустит.

      – Ну так и что же вы хотите от меня? Боюсь, перевоспитывать его уже поздновато.

      – Я хочу, чтобы вы стали его репетитором. По английскому или французскому. Все равно, выбирайте сами.

      – Но зачем? Мы, мягко говоря, недолюбливаем друг друга. И он вряд ли сам захочет…

      – Это неважно. Только вы сможете, м-м-м… укротить его, что ли, ну или приземлить… Я уверен в этом.

      – Вы уверены, – глухо повторила она, в сотый раз удивленно подняв брови.

      – Так что вы скажете? Оплата, сами понимаете, будет достойной. Очень достойной.

      Анна закусила губу. Предложение было заманчивым и очень кстати. Ей нужны были деньги. Мама чувствовала себя неважно, отчего пребывала в депрессии и еще больше болела, и дочери очень хотелось отправить ее в какой-нибудь приличный санаторий. А еще ремонт в квартире сделать наконец, ну или диван маме поменять, а лучше гардероб себе и маме. Да мало ли еще потребностей у человека с учительской зарплатой?

      А