Аполлония. Джейми Макгвайр

кивнул Бенджи, проглотив бисквит. – Но ты ведь пропустила другие занятия?

      – Уверена, мы с этим справимся.

      – Насчет себя я и не беспокоюсь. Я сам решил пропустить день.

      – А я сама решила поискать тебя.

      Бенджи улыбнулся:

      – Чувствую себя уродом из-за того, что заставил тебя беспокоиться, но не могу отрицать: мне очень приятно твое беспокойство.

      – Это я была бы уродом, если бы не волновалась. То есть я хочу сказать, мне, конечно, не нравится вранье про Элли…

      – Но это и вправду не то, что ты подумала, Рори.

      – Тогда что она для тебя значит?

      Бенджи покачал головой и заговорил с нервной улыбкой:

      – Она для меня что-то вроде сотрудницы, но не больше…

      – Сотрудницы? – переспросила я.

      – Да, мы вместе делали лабораторные работы во время весеннего семестра в прошлом году. Поэтому и обменялись номерами.

      Я поставила локти на стол и закрыла лицо ладонями. «Глупейшее недопонимание. Глупейшее…»

      – Я задница, Бенджи. Я должна была дать тебе возможность все объяснить.

      – Но если ты так на меня разозлилась, значит я тебя интересую достаточно, чтобы ревновать, верно?

      – Ты всегда ищешь светлую сторону?

      – Да.

      Я улыбнулась. Мы разные до невозможности, но я начинала ценить это и не пытаться предъявлять Бенджи претензии из-за нашей непохожести.

      – Удивляюсь, что ты не роняешь вилку, – сказала я.

      Бенджи помедлил, перестав жевать:

      – Почему?

      – Ты же поднимал сумасшедшую тяжесть там, в зале. И что, все утро этим занимался?

      – Почти. Так я избавляюсь от стресса еще со школьных времен.

      Я сунула в рот кусок запеканки, жевала, прищурившись на Бенджи, и обдумывала его последние слова.

      – Какой стресс? Ты похож на человека, у которого было идеальное детство.

      – Да, родители у меня отличные, – кивнул Бенджи. – Но они ужасно много работали, так что отца почти никогда не наблюдалось дома. А нас приносили в жертву, как и многих других.

      Я сжалась. С трудом сдержалась, чтобы не сказать Бенджи, что он понятия не имеет о «жертвах», но это была глупая непроизвольная реакция. Тот факт, что его родителей не убили, не означал, что парень не вправе пожаловаться.

      – А как насчет твоего детства? Ты, наверное, часто ходила на концерты, – предположил Бенджи, кивая на мою футболку с принтом группы «Рамон».

      Я засмеялась:

      – Вообще-то, нет, пока не перешла в старшие классы.

      – Значит, все последнее лето слушала музыку? Удивительно.

      – Это точно, – согласилась я с напряженной улыбкой.

      Он был прав.

      – А твои родители как к этому относились? Мои бы точно были недовольны.

      – Они… – Я умолкла, раздумывая над ответом, который не вызвал бы новых вопросов. – Они ничего не говорили.

      Бенджи улыбнулся:

      – Меня это почему-то не удивляет. Уверен, они понимали: ты все равно найдешь способ заняться тем, чем хочется. Даже интересно, каковы они. Как воспитали такой свободный дух.

      Я