Между Мирами. Андрей Валерьевич Степанов

живости. Никакой естественности. Все показное, – он говорил отрывисто, а когда смог собраться с мыслями, выдал, наконец, фразу подлиннее. – Как я уже говорил вам, наша культура отличается от вашей близостью императорской семьи и системы управления страной в целом к народу. Если бы у меня был альбом или у принцессы – вы бы увидели, что они находят время поучаствовать в простых делах.

      – Например? – живо спросил я, заинтересованный тем, как же августейшие особы могут проводить время с простыми людьми.

      – Первое, что приходит на ум – турнир по лапте. Еще некоторые любят посещать различные предприятия, учреждения, – принялся перечислять профессор. – Они принимают участие, оценивают, иногда просто разговаривают с людьми. Но расписание императора и его семьи очень плотное, – старик вздохнул. – Может, нам и не стоит удивляться, что девушка решила сбежать? Она слишком свободолюбива.

      – И всегда была? – выскочил у меня вопрос.

      – Да, всегда. Она не выказывала пренебрежения правилами, но всегда относилась к ограничениям чуть более легкомысленно, чем ее старшая сестра. Она, кстати, уже замужем.

      – Нам никогда не понять действий других людей, пока мы не почувствуем себя в их шкуре, – глубокомысленно повторил я сказанную кем-то расхожую фразу. – Try walking in my shoes, как пели Depeche Mode.

      – Никогда не слышал современную французскую музыку.

      – Они британцы, – поправил я профессора и тот скорчил кислую мину. – Если вам не повезет и вы задержитесь здесь дольше, чем планировали, я непременно устрою небольшую экскурсию в нашу культуру. Мировую, я имею в виду.

      Профессор же был настроен скептически. То ли из-за того, что ему действительно не по душе была культура западных стран, то ли ему просто не нравился наш мир. Ситуацию разрядила принцесса, которая внезапно ворвалась в мою кухню, сияя лимонным платьем.

      Освежившись после душа, она легко села за стол, заняв место как раз между нами. Я тут же подставил ей чашку с кофе. Анна сделала глоток, мечтательно прикрыла глаза. Потом озорно посмотрела на меня и после на профессора.

      – Чудесный новый день, не правда ли? – с деланной интонацией спросила она и рассмеялась.

      – Действительно, – улыбнулся я и тоже глянул на Подбельского.

      – Неплох, да, – подтвердил старик, смягчившись.

      – Надеюсь, ни у кого из вас нет планов на день? – девушка вернула себе свой привычный тон, а в ее вопросе не слышалось требовательности, которую я ожидал от весьма капризной особы.

      – Никаких, – подчеркнул я отсутствие собственных планов на день.

      – Мне предстоит немного поработать, к сожалению, – пожал плечами профессор. – А чего вы хотели, Анна?

      – Я чувствую себя жертвой, – она снова надула губки. На вид девушке было около двадцати лет, но, когда она начинала капризничать, теряла лет пять, не меньше.

      – Почему? – удивился я. Только что сам думал о том, что все вокруг жертвы, а теперь главная виновница происходящего говорит то же самое.

      – Ну как же, – теперь