Между Мирами. Андрей Валерьевич Степанов

его в сознании.

      – Максим? – спросил он. – Что ты здесь делаешь.

      – Вас ищу, – тут же среагировал я, чтобы не допустить ненужных комментариев со стороны Храповицкого. – Мне очень жаль, что все получилось так неожиданно, но я не успел вас предупредить.

      – Предупредить о чем? – старик отмахнулся от стопки, предложенной Храповицким, и принялся искать свалившиеся во время сна очки.

      – О своем приезде. Моя матушка, ваша сестра, должна была сообщить, но не успела отправить сообщение, к сожалению…

      Оказалось, что стиль общения быстро прилипает и я мог свободно говорить по имперской моде, которая мало чем отличалась от вычурных фраз в старых пьесах Островского.

      – Моя сестра? – не понимая, о чем идет речь, переспросил Подбельский, нашел, наконец-то, свои очки и пристально посмотрел на меня, а потом на Анну.

      – Да, – с нажимом произнес я, – она должна была сообщить, что приедет ваш племянник.

      – Ах, племянник. Точно. Да. Я же ваш дядя, – помотав головой, профессор поднялся. – Откуда же вы успели познакомиться с Анной?

      – Анной? – подхватил Храповицкий. – Батюшки, Анна Алексеевна! Простите, не узнал вас!

      Он тут же выпрямился, прикрыл собой бутылку с водкой и стопкой, от которой отказался Подбельский, снова поправил сползающее пенсне.

      – Да что вы, перестаньте, – мягко рассмеялась девушка. В ее смехе мне послышалась какая-то нервозность. – Мы ведь зашли просто к Григорию Авдеевичу.

      – Проводить его домой, – подхватил я, сверля глазами профессора. Тот нехотя кивнул, заметно изменившись в лице:

      – Пожалуй, что мне и правда пора, друзья мои. Мы непременно продолжим на следующей неделе… м-м-м… продолжим нашу дискуссию, конечно же, – он мелко рассмеялся, что было на него совершенно непохоже.

      Потом он потряс руку Храповицкому, который, как статуя, стоял перед столиком с бутылкой, комично закрывая «запретное». Махнул рукой на дряхлого коллегу, что уткнулся в тарелку и вяло ковырял ее содержимое, не обращая на нас никакого внимания.

      – Ты идешь, племянничек? – строго спросил Григорий Авдеевич у двери кабинета.

      – Иду, дядюшка, – фыркнул я и мы с Анной, распрощавшись с представителями научного сообщества, отправились за Подбельским.

      Глава 20. Еще больше отличий

      – Трамваи уже не ходят, – посетовал профессор, выйдя в коридор. И тут же наградил меня очередным гневным взглядом: – А как вы вообще сюда попали?

      – Профессор, давайте доберемся до дома, а потом поговорим. Ситуация очень непростая.

      – Да? – воскликнул он, трезвея на глазах. – А мне кажется, что вы попали сюда для того, чтобы… что ж… веление сердца, я понимаю, – смягчился он, хотя мне показалось, что высказаться он хотел гораздо грубее. – Но чего я не понимаю, Анна, так это что вы в нем нашли!

      Старик покачал головой, еще раз посмотрел на нас, потом вздохнул.

      – О чем вы, Григорий Авдеевич?

      – Аннушка, не прикидывайтесь, я же все видел, все знаю. Видел даже больше, чем