Господа офицеры. Борис Васильев

Олексин тихо попятился, но уйти не успел.

      – Кто тут? – сонно спросил мужчина.

      Василий Иванович выбежал, неуклюже ударившись о створку приоткрытых ворот. Хотел тут же скрыться в доме, но передумал, боясь, что заподозрят в подглядывании. Пошел не спеша, но сзади окликнули.

      – Олексин, вы? – Делано позевывая, подходил Крейн. – Не спится? Да, душны тут ночи. А вы все насчет урожая беспокоитесь?

      Василий Иванович покивал. Ему было неудобно и неуютно разговаривать с этим человеком после того, что он увидел, но извиниться и уйти он почему-то не мог, хотя Крейн явно ждал этого.

      – Интересно, а что творится у соседей? Может быть, съездим завтра с вами, Олексин? С познавательной целью, а?

      – Можно, – с трудом выдавил Василий Иванович.

      – Так и порешим. А пока воздержимся от суждений, правда? Наши склонны к преувеличениям.

      И торопливо пошел к конюшне, где на душистом сене сладко спала женщина.

      На следующий день они предприняли объезд соседей, и вечером Крейн лично доложил результаты рекогносцировки:

      – Мы скверно работаем, друзья. Мы причесываем, а не бороним. Мы непозволительно запаздываем со сроками и сеем кое-как, лишь бы избавиться от зерна.

      – Какой же выход? Что скажет заведующий хозяйством?

      – Выхода я вижу два, – сказал Василий Иванович. – Первый – нанять рабочую силу, пока мы не встанем на ноги.

      – Но это же абсурд: коммуна, пользующаяся наемными рабочими! Мы рубим сук, на котором сидим!

      – Второй выход: переход от зернового хозяйства к смешанному. Купить скот, откормить его, продать и тем покрыть дефицит.

      После долгих споров предложение было принято, и Василий Иванович собрался за бычками в ближайший городишко: он лучше остальных говорил по-английски. Крейн вызвался проводить.

      – Старайтесь не пользоваться наличностью, – говорил он, придерживая лошадь, чтобы ехать рядом. – Чеки и только чеки: Америка – особая страна.

      – Да, да, я вас понимаю.

      – Настаивайте, чтобы продавец сам обеспечил доставку гурта. Скажите, что окончательный расчет будет на месте.

      – Конечно, конечно. Я один просто не справлюсь.

      – И вот вам на всякий случай. – Крейн протянул кольт. – С ним, знаете, спокойнее, но не проговоритесь нашим дамам.

      – Благодарю вас, Крейн, только мне как-то спокойнее без оружия. Я человек мирный.

      – В Америке нет европейского деления на мирных и военных. Здесь люди делятся на вооруженных и безоружных.

      – И все же…

      – Вы мне симпатичны, Олексин, и я вам дарю этот револьвер на память. Счастливого пути.

      Крейн хлестнул лошадь, и Василий Иванович остался один. И проводы, и особенно подарок были похожи на плату за молчание, и на душе у Олексина остался неприятный осадок.

      В ближайшем городишке продажного скота не оказалось, и Олексин, переночевав и наведя справки, двинулся дальше на Запад. Здесь уже совсем пошли места