Величайший блеф. Как я научилась быть внимательной, владеть собой и побеждать. Мария Конникова

случайное событие. Это должен быть систематический процесс обучения – совсем как за карточным столом. А правильное систематическое обучение способно помочь разобраться, что случайно, а что нет, куда лучше, чем потоки цифр или изучение теории.

      Спустя несколько лет после того, как я покинула университет, проблема “сознательные усилия или случай” затронула меня лично. 2015 год выдался непростым для клана Конниковых. В начале января моя мама, которую я считаю примером для подражания решительно во всем, потеряла работу. Она проработала в компании двадцать лет, но после продажи доли новому владельцу ее без промедления сократили. Ее коллеги плакали. Ее начальник рыдал. Они даже подали прошение, чтобы маму взяли обратно. Она была великолепна в своем деле – программировании. Я была уверена, что мама быстро снова встанет на ноги. Но не тут-то было: ей пришлось столкнуться с суровой реальностью Кремниевой долины, где процветает возрастная дискриминация, особенно в отношении женщин. Маме перевалило за пятьдесят – слишком много, чтобы вписаться в молодой динамичный коллектив, и слишком мало, чтобы выйти на пенсию. Год спустя она все еще оставалась без работы. “Это несправедливо”, – думала я. Но если мама чему-то и научила меня, так это тому, что жизнь не знает слова “справедливость”. Есть только везение. Живи с этим.

      Несколько месяцев спустя моя жизнерадостная, здоровая, самостоятельная бабушка встала ночью с постели и поскользнулась. Металлический угол кровати. Жесткий линолеум. И никого больше в квартире, чтобы поднять тревогу. Соседи нашли ее утром, заметив свет, который она не погасила. Через два дня она умерла. Я с ней так и не попрощалась. Я даже не помню, о чем мы говорили в последний раз, – это был обычный дежурный разговор, все те же слова, все те же интонации, ни у одной из нас не было ничего нового, чтобы сообщить другой. Наверное, бабушка спрашивала, когда же выйдет моя книга. Она не смогла бы прочитать ее – для этого ей пришлось бы ждать, когда книгу выпустят на русском, – но ей хотелось подержать ее в руках. Да, вероятнее всего, этот вопрос прозвучал. Бабушка каждый раз спрашивала меня о книге. А я сердилась: “Ну что ты все спрашиваешь? Выйдет – я тебе сама скажу”. Я начала раздражаться. Бабушка повысила голос и заявила, что раз так, больше никогда и ни о чем меня не спросит. Мне следовало быть добрее к ней. Но все мы умны задним числом. Бабушка всегда заканчивала свои голосовые сообщения словами: “Твоя бабушка”. Словно я могла бы не узнать ее. Я никогда не перезванивала ей сразу. Она пережила Вторую мировую войну, Сталина, Хрущева и Горбачева, но ее доконал скользкий пол и один неверный шаг. Нечестно. Точнее, просто не повезло. Поставь она ногу иначе, была бы сейчас жива.

      Потом работу потерял мой муж. С их стартапом что-то пошло не так. И я вдруг обнаружила себя в положении, в котором не оказывалась много лет: мне пришлось содержать семью на заработки журналиста. Мы съехали из прекрасной квартиры в Западном Гринвич-Виллидже.