За девятое небо. Екатерина Мекачима

Вель видел, как разверзлось пламя, изрыгнув тяжёлую конницу колосаев.

      Но витязь продолжал отбивать атаки, даже тогда, когда жар сделался нестерпимым. Вель не знал, почему ещё жив, не знал, с кем борется – со своими или с чужими, не знал, когда всё это прекратится… Он не знал, где кончается его онемевшая рука и начинается меч.

      За сражением он видел пламя. Его рокот набирал мощь – Вель, отбив выпад и сокрушив очередного противника, побежал в сторону леса, но тут невероятной силы удар по спине повалил его на землю.

      Боль разлилась по телу пламенем, дыхание перехватило, холодный грязный окровавленный снег забился в глаза, нос, рот… Вель с трудом приподнял голову, чтобы увидеть всадника-колосая с палицей, мощная атака которой повлекла во тьму.

      Вель не видел, как пал великий князь Возгарь и как погиб великий князь Сновид. Не видел, как северное войско было разгромлено. Не видел, как ликовали колосаи и как их армия покидала поле битвы, уступая его огню, воспетому их волхвами. Не видел, как люди Солнца взяли Ровновольск.

      Не видел, как ревущее пламя почти настигло и его, и лежащего неподалёку Любомира.

      Не видел, как со стороны Тайги грянул волной серебряный туман. Не слышал ледяную песнь, воспевавшую павших, не видел заупокойного света, что, слившись с золотым пламенем, теснил его.

      Не видел, как пламя священного огня Хорохая стало отступать. Не видел, как волхвы колосаев не могли воспеть его вновь…

* * *

      Вокруг было слишком тихо. Тихо и темно. В тишине разливалась боль – от каждого вдоха и выдоха. Во рту – солоноватый привкус крови.

      Вель с трудом открыл глаза: вокруг парил лёгкий туман; в свете алой Дивии и серебристой Луны тускло мерцал снег. Холодный, он болью касался раненого лица. Всюду лежали мёртвые – тёмные фигуры на грязном снегу; на горизонте чернела полоса леса.

      – Печальное наступило время, – прошелестело позади, и витязь с трудом повернул голову.

      Рядом с ним на снегу среди трупов сидел старик. Ветхий, как само время, в тёмных лохмотьях, коряжистый, будто сухое дерево. Его глаза тускло светились в окутавшем мир серебристом тумане.

      Вель попробовал ответить, но боль не позволила сказать.

      – Славный богатырь, душа у тебя чиста, – просипел старец и положил свою сухую крючковатую руку на лоб Велю. От тёплого касания боль утихла, и Вель ощутил, как по онемевшему телу бежит горячая кровь и возвращаются силы. – На тебе и друге твоём дело великое. Тебе рано отправляться к Богам – время твоей кончины ещё не пришло.

      – Мы проиграли битву… – с трудом прохрипел Вель.

      – То была не битва. Битва – впереди, – тихо ответил волхв.

      – Но колосаи…

      Старик покачал головой:

      – Колосаи – не враги. Истинный враг только грядёт, как и битва с ним. – Старец печально улыбнулся и отнял руку ото лба юноши. – И ты – один из трёх великих богатырей, кто поможет одержать победу.

      Вель хотел было возразить старику, но у него не получилось: тёплое умиротворение закрыло ему веки старческой ладонью.

      В мире