Аромат морозной вишни. Егор Алексеевич Громов

      Каждый день я просыпаюсь и ненавижу себя.

      Ненавижу, как долго я лежу в постели и тыкаюсь глазами в телефон.

      Как долго я имитирую поход в туалет, продолжая смотреть в него же.

      Ненавижу делать утренний кофе, чтобы взбодрить свой мозг и идти на эту чёртову работу.

      Ненавижу сидеть и втыкать в экран монитора с 9 до 6 и получать за это копейки, за которые в современном мире сложно даже оплатить электроэнергию. Хотя, если честно, зарабатываю я неплохо, но всё равно жалуюсь.

      Есть какое-то странное отношение к числу 18, поэтому всегда пишу 6.

      Ненавижу жаловаться на несуществующие невзгоды.

      Ненавижу добираться до дома; поздно ложиться спать.

      Ненавижу не высыпаться – и вот тут будет первое почему:

      потому, что ненавижу этот ебучий кофе, который мне необходим.

      Ненавижу вставать утром и чувствовать себя куском говна.

      Иногда, мне кажется, что дело совсем не в утре, ведь солнце, непродышанный воздух и пустые улицы ещё никому не делали плохо.

      Я просто не хочу, чтобы моим воспоминанием, в мой последний день, была эта конченая кружка кофе.

      Вообще, я люблю воду, минеральную – но в ней нет ни черта кофеина: кальций, магний, мурашечное ощущение пузырьков во рту, подымающихся, словно тысячи, тех прилипающих к спине баночек для горячего массажа, взбирающихся тебе прямо в нос – ненавижу этот массаж.

      Где всё начиналось или Глава первая

      Меня зовут Макс – вот он я, сидящий в зале ожидания аэропорта: шатен, с накинутым на лицо бежевым сомбреро; прячущийся от утренних лучей солнца, пролетающих сквозь огромные окна. Нет, я накинул сомбреро не потому, что я сплю, а потому, что ненавижу и не хочу видеть людей. Не то, что я давно работаю в сфере обслуживания и меня подёргивает от любого довольного вида, которых достаточно в аэропортах на внутренних рейсах: не хватило денег на нормальный отпуск, но сделаю вид, что всё-же лечу на Мальдивы; командировки без жены; поклонники песни «А мне бы в небо»; счастливая работа миленькой бортпроводницей; склонности к садомазохизму; и просто энтузиасты полётов внутренними рейсами. Таких раздражающих типажей довольно много, но знаете, иногда, не нужно столько людей, а достаточно и одного человека, чтобы возненавидеть всё человечество. И конечно же в моей жизни нашёлся такой человек.

      Вы спросите наконец: «Да что же ты там делаешь?» – жду самолёт, который повезёт меня к девушке моей мечты. Только мечта пропитана алкоголем и сигаретным дымом – это история о том, как я сильно налажал.

      Пункт первый моего блокнота принципов, которые я не нарушал уже 5 лет: «Никогда не оставляй незнакомцев на ночь у себя в квартире». Пометкой снизу, на случай форс-мажоров, было написано, мелким почерком: «Если оставил – то не смыкай глаз и охраняй квартиру» – и именно этот пункт, я, несомненно нарушил.

      Обычно я на измене, и если уж так случилось и её двигательные функции отключились на территории моей квартиры, я делаю вид, что мне нужно работать, и со словами: «Мне нужно поработать, а ты спи» начинаю хаотично тыкать в кнопки моего ноутбука, в то время как зрачки теряют естественный голубой цвет и уходят далеко за веки посмотреть как выглядит мой пропитый мозг, и одновременно сбегая от моего запаха, который пропитан табаком и алкоголем, вообще- это мой второй и третий естественные запахи наравне с потом.

      Помню, как одна девочка сходила с ума по запаху моего пота: «Уу ты так вкусно пахнешь, я вся возбуждена» – «Это отлично, но давай ты будешь возбуждаться чуть ниже моего пупка». Я её очень хорошо запомнил – у неё шикарная квартира.

      Так вот, я нарушил свой принцип и не только оставил бабу у меня, но сука ещё и уснул. Вы знаете, когда человек – вот смотришь в его глаза и он вызывает доверие, понимаешь, что он твой и не можешь не довериться, возможно, чувствуешь, что опять ошибёшься и разочаруешься на всю оставшуюся жизнь, но интуиция шепчет: «Попробуй» – и ты даёшь шанс – на самом деле такой романтики не случилось, меня просто срубило от 5-го подряд шота водки с текилой.

      И вот я просыпаюсь и обнаруживаю, что я проснулся один. Довольно привычная для меня ситуация, но не в тот день: вся комната перевёрнута (вторая её половина перевёрнута определёно мной, поэтому к той части претензий я не имел: я всегда вижу этот рисунок, который я оставляю пьяный ночью, пытаясь раздеться и затащить в кровать немного на пожрать, из-за этого моя большая белая кровать с её снежным бельём всегда остаётся с жирными жёлтыми полосами, нанесёнными человеком, временами, видимо, что – то понимающем в абстракционизме). Поэтому та часть, которая заляпана соусом к тако, определёно моя; соус конечно разбавляет мою сероватую комнату краской, но стоит признаться, что на серых жалюзи горчичный цвет смотрится так себе. Но вот со второй половиной было что-то не так: открытый шкаф, комод и прочая утварь к которой я прикасаюсь разве только если…. Я даже не могу подобрать слов, поскольку эти скупленные по акции буковые шкафы хранили вещи, принадлежавшие мне ещё с детства: спортивные карточки и прочая ветошь считались для меня важными воспоминаниями, и я всегда