Клеопатра: Жизнь. Больше чем биография. Стейси Шифф

напрямую. Для того, кто вербовал наемников среди сирийцев, мидян и фракийцев, это было несомненным преимуществом, для того, кто нацелился на царскую корону, – тоже. Это помогало и в вальяжном, этнически неоднородном, космополитичном городе, куда стекались иммигранты со всего Средиземноморья. В Александрии вы могли нанять на работу людей семи разных народностей [40]. На улице встречались буддийские монахи, здесь образовалась крупнейшая за пределами Иудеи еврейская диаспора, возможно, составлявшая почти четверть населения города. Весьма выгодно Египет торговал с Индией: вдоль побережья Красного моря караванными маршрутами двигались дорогие шелка, специи, слоновая кость и сами слоны. У Клеопатры было достаточно оснований учить наречия прибрежных регионов. Если верить Плутарху, она владела девятью языками, в том числе ивритом и языком живших в Эфиопии троглодитов, который, по Геродоту, «не похож ни на какой другой: они издают звуки, подобные писку летучих мышей» [41]. В исполнении Клеопатры он конечно же был гораздо благозвучнее. «Самые звуки ее голоса ласкали и радовали слух, – писал Плутарх, – а язык был точно многострунный инструмент, легко настраивающийся на любой лад, – на любое наречие, так что лишь с очень немногими варварами она говорила через переводчика, а чаще всего сама беседовала с чужеземцами [42].

      Плутарх молчит о том, знала ли Клеопатра латынь, язык Рима, которым мало пользовались в Александрии. Будучи прекрасными ораторами, Клеопатра и Цезарь наверняка общались на очень похожем греческом [43]. Однако изменения лингвистического ландшафта многое могли сказать об историческом моменте, в котором она теперь находилась, а также о ее греческом прошлом и римском будущем. Всего одно поколение назад добрый римлянин вообще не хотел говорить по-гречески, вплоть до того, что прикидывался дремучим неучем. «Кто лучше всех знает по-гречески, – гласила мудрость, – тот и есть величайший негодяй»[37] [44]. Это был язык высокого искусства и низкой морали, диалект инструкций по плотской любви [45], наречие, которое хватает тебя «как пальцами»[38] [46]. Греки позволяли себе слишком много, заметил позже один ученый, в том числе такие вольности, какие не следует читать детям[39] [47]. Однако поколение Цезаря, шлифовавшее свое образование в Греции или бравшее уроки у греческих наставников, владело обоими языками одинаково превосходно, причем греческий – намного более выразительный, более гибкий, более утонченный, сладкозвучный и учтивый – всегда попадал «в яблочко». Уже ко времени рождения Клеопатры любой образованный римлянин свободно говорил на обоих языках. В какой-то момент даже казалось, что возможны грекоговорящий Восток и грекоговорящий Запад. А всего через двадцать лет Клеопатра будет вести дела с Римом, едва владеющим ее языком. И последнюю свою сцену она сыграет на латыни наверняка с акцентом.

      Большой эстет и покровитель искусств, при котором в Александрии начался интеллектуальный подъем, Авлет

37

Цицерон. Об ораторе, II‑265. Пер. Ф. А. Петровского.

38

Ювенал. Сатиры, 6.190. Здесь и далее цит. в пер. Д. С. Недовича.

39

Нечто похожее произошло с французским в Америке. Колонизаторы считали язык распутного Старого Света чем-то вроде переносчика заразы: куда бы ни пришли французы, за ними всюду обязательно следовали легкомыслие и порок. К началу XIX в. французский язык со своей экспрессивностью, лексическим богатством и каким-то раздражающим превосходством в нюансах сделался несомненным показателем высокой культуры говорившего. Одних это восхищало, других – возмущало, и в итоге неприятие победило. Спустя весьма насыщенное событиями столетие французский уже казался американцам старомодным, многословным, неуместным и чопорным. – Прим. автора.