Покуда я тебя не обрету. Джон Ирвинг

Эмма наклонилась к пенису Джека.

      – Мисс Вурц, – сказала Эмма. – Джек, закрой глаза.

      Джек немедленно закрыл.

      – Каролина Вурц, – шепнула Эмма пенису Джека. – Вот что, милый, я тебе принесу настоящее нижнее белье, вот увидишь!

      Не открывая глаз, Джек чувствовал – малышу идея понравилась.

      – Джек, ну, я скажу, кажется, у нас наметился прогресс.

      – Эмма, можно я расплету тебе косу?

      – Прямо сейчас?

      – Ага.

      Эмма позволила ему расплести себе косу, но не спускала с его пениса глаз. Волосы ниспадали ей до бедер, Джек почувствовал, как они ласкают ему ноги.

      – Конфетка моя, заработало! – сказала Эмма. – Ты угадал!

      – Чайник кипит! – донесся снизу крик Лотти.

      – Так, скажи мне еще раз, – уточнила Эмма. – Тебе снится мисс Вурц, у нее мои усики, а одета она в Лоттино нижнее белье.

      – Нет, не Лоттино – просто белье из ее каталога, – ответил Джек.

      Вид мисс Вурц в белье самой Лотти не казался Джеку привлекательным.

      – А чьи у нее волосы?

      – Твои, наверное. Они длинные.

      – Отлично, – сказала Эмма; Джек не видел ее лица – волосы закрывали его целиком. – Кажется, мы выделили нужные приоритеты.

      – Какие?

      – Значит, ясно – тебя возбуждают волосы, конфетка моя. И еще женщины старше тебя, но это обычное дело.

      – Вот оно что.

      Ничем обычным тут для Джека и не пахло.

      – О, ты посмотри, у нас в самом деле прогресс! – провозгласила Эмма и откинула волосы за спину.

      У Джека стоял так, как не стоял еще никогда. А если бы малыш сделался подлиннее, его тень дотянулась бы до самого пупка.

      – Боже мой, Джек, что ты намерен с этим делать?

      – А я должен что-то с ним делать? – в полном изумлении спросил Джек.

      Эмма обняла его, прижалась к нему обнаженными грудями; пенис Джека терся о ее шерстяную юбку, Джек немного подвинулся, чтобы пенис касался Эмминого бедра, так ему было удобнее.

      – О, Джек, – сказала Эмма, – сладкий мой, какие слова! Ты такой милый, слова тебе вообще не нужны! Разумеется, тебе ничего не надо с ним делать! Просто в один прекрасный день ты захочешь сделать с ним кое-что, в тот день ты заодно узнаешь, что именно. И этот день будет не просто день, а о-го-го какой день!

      Джек накрыл грудь Эммы рукой, Эмма сжала его лицо сильнее. А потом – ну, это все придумал малыш, Джек тут ни при чем. Эмма и Джек сидели рядом на кровати, обнимались, но пенис каким-то образом все еще касался Эмминого бедра. Стало быть, Джек чувствовал пенисом бедро Эммы; раз так, то и Эмма должна была чувствовать бедром его пенис. Ему было восемь, Эмме – пятнадцать. И тут Джек перекинул ногу через другое бедро Эммы, и получилось, что он лежит на ней сверху, а малыш зажат у нее между ног и касается обоих ее бедер.

      – Джек, ты понимаешь, что делаешь? – спросила Эмма.

      Разумеется, ни черта Джек не понимал. Эмма жевала мятную жвачку, Джек чувствовал запах.

      – Ну, зато малыш, наверное, понимает, – ответила сама себе Эмма.

      Джек не мог дотянуться руками