Покуда я тебя не обрету. Джон Ирвинг

мне. Венди Холтон – мерзкая сука, никогда ничего не спрашивай у Венди! А Шарлотта Барфорд – она спит и видит, как отсасывает у первого встречного! Только подумай – каждый раз, когда ты с ней говоришь, ты подвергаешь свою жизнь и свой юный болт страшной опасности! Поэтому запоминай крепко: если в твоей жизни случится что-то новое, ты первым делом сообщишь об этом мне.

      – О чем ты?

      – Поймешь в свое время, – ответила Эмма. – Например, когда тебе впервые в жизни захочется потрогать девочку. Вот когда у тебя появится такое желание, причем не просто желание, а непреодолимое желание, скажи мне.

      – Потрогать девочку где?

      – Поймешь в свое время, – ответила Эмма.

      – Вот оно что.

      Он задумался, надо ли признаваться Эмме в неодолимом желании потрогать ее усики, вроде он уже и так их потрогал.

      – Хочешь потрогать меня, Джек? – спросила Эмма. – Не бойся, мне ты можешь сказать что угодно.

      Он с трудом доставал ей до плеч, даже сидя; ему вдруг захотелось положить голову ей на грудь, ровно между подбородком и тем местом, где у Эммы начинали расти груди. Но все равно Джек решил, что самое привлекательное в Эмме – это ее усики, и он не забыл, как она отреагировала в тот раз.

      – Хорошо, с этим разобрались, – сказала Эмма. – Пока что ты не хочешь меня потрогать, ну и ладно.

      Джек расстроился – упустил момент. Видимо, на его лице отразилось разочарование, так как Эмма сказала:

      – Не стоит, Джек, это все равно рано или поздно произойдет.

      – Что произойдет?

      – Что-что! То, что ты станешь как твой папа. Мы все очень на это рассчитываем. Тебе предстоит распахнуть много, много дверей, Джек.

      – Каких еще дверей?

      Эмма не ответила ему, Джек решил, что мал еще задавать такие вопросы.

      – А что такое бабник? – спросил он тогда, думая, что сменил тему.

      – Это тот, конфетка моя, кому сколько женщин ни дай, ему все мало. Это тот, кто хочет одну женщину за другой, и желательно без перерыва между ними.

      Ну, это точно не я, подумал Джек. Вот уж я плаваю в целом океане девочек, куда уж больше. В школе Святой Хильды от женщин было некуда деться – что там, даже над алтарем располагался витраж, где самого Иисуса окружали четыре женщины, видимо святые. Самого Иисуса, вы только подумайте!

      – А что такое «добрые люди» и как они связаны со мной и мамой?

      – Это люди, которые помогают тем, кто в беде. На случай, если ты не понял, Джек, ты и мама – в беде. Обучение в нашей школе стоит денег, и в мире нет ни одного татуировщика, который мог бы заработать столько. Ты ходишь в школу только потому, что у миссис Уикстид много денег и она добрый человек.

      – Приехали, госпожа моя, – сказал Пиви, словно вез одну лишь Эмму.

      Он остановил машину на углу Спадайны и Лаутер-авеню, где их уже ждала Лотти.

      – Гляжу, Хромоножка тебя встречает, конфетка моя, – шепнула Эмма на ухо Джеку.

      – Ой, Эмма, здравствуй! Боже, как ты выросла! – только и сумела сказать Лотти.

      – У нас нет времени на разговоры, Лотти, –