След черного призрака. Влада Молнева

отрицательно покачала головой:

      – Нет. Это не поможет, если в нашем доме живёт настоящее привидение!

      Вот ведь упрямица!

      – Тогда чего ты от меня хочешь? Что я могу сделать?!

      Инга подняла на меня свои круглые, как у куклы, голубые глаза и совершенно серьёзно заявила:

      – Вы можете поехать со мной и разобраться во всём на месте!

      Ага, поехать туда, где произошло убийство и полно полиции. Только таких приключений мне не хватало.

      – Разобраться в чём? Я не охотница за привидениями!

      – Пожалуйста, Злата! Я одна там с ума сойду!

      – Одна? Судя по твоему рассказу, ваш дом перенаселён, как Китай!

      – Да. Сколько себя помню, у нас всегда полно людей. Это из-за мамы.

      – Из-за мамы?

      – Она любит почитателей и воздыхателей и с возрастом окружает себя ими всё плотнее. Жаклин Голд, знаете такую?

      – А должна? Имя странное, не похоже на настоящее.

      Она удивлённо захлопала ресницами:

      – Правда не знаете? Имя? Да, это псевдоним. Она известная модель, была лицом многих косметических фирм. Впрочем, пик её популярности миновал лет пятнадцать назад. Сейчас у нас главная звезда Богдан – мой брат. О нём-то вы слышали?

      – Он тоже актёр?

      – Певец. Про любовь поёт.

      – Увы, я не интересуюсь показами мод, а из музыки предпочитаю тяжёлый, очень тяжёлый рок.

      Бледное личико Инги, как ни странно, просияло.

      – Правда?! Вы их не знаете?! Это потрясающе! Я так устала от людей, которые смотрят на меня как на бесполезный придаток мамы и Богдана. Со мной многие пытаются завязать дружбу, даже учителя в универе снисходительны и милы до тошноты, вот только их интересую не я, а мои родственные связи.

      – Опять ты жалуешься на то, что другие сочли бы благословением. Поверь, отсутствие искренности и горячей любви окружающих – далеко не худшее из зол. Ты, по крайней мере, не росла на улице, не голодала, не скиталась по приютам. В университете вон учишься. У многих нет и этого.

      Под пронзительным взглядом голубых глаз я почувствовала себя занудной учительницей, доказывающей без сомнения правильную, но, увы, не применимую на практике теорему.

      – Знаю. Психолог, к которому меня мама заставляла ходить, тоже так говорил. Наверное, я неисправима. Не понимаю, как может помочь осознание того, что другим хуже, чем мне, когда есть те, кому лучше!

      Действительно – шкурками ведь всё равно не поменяться ни с теми, ни с другими.

      – А ты философ. Ладно. Забудь. На чём мы остановились?

      – Я пригласила вас погостить в нашем доме.

      «В сумасшедшем доме, полном полиции и богемы», – мысленно подкорректировала я.

      Нет, это как-нибудь без меня!

      Озвучить более мягкую форму отказа мне помешал телефонный звонок.

      Звонили Инге. Она посмотрела на экран светящегося голубым мобильника и, шепнув мне: «Это Света, я отвечу», – приняла вызов.

      Я вышла на кухню, чтобы ей не мешать и, облокотившись о подоконник раскрытого окна, залюбовалась привычным