Непокорная. Сьюзен Рэй МакКлайн

необычайно уютное в этом и в то же время таким… простым. В такие моменты я ощущала себя человеком, который не знает о существовании Дворов, фейри и чар. Что странно, мне нравилось это состояние.

      Потирая больное плечо, я искоса смотрела на Дэйсона и видела похожее наслаждение в его глазах. Он завороженно наблюдал за хороводом золотистых листьев, которые взмывали от асфальта и падали в холодные лужи; его грудь вздымалась медленнее, словно он желал упиться каждым моментом этого зябкого вечера.

      Когда взгляд Дэйсона упал на меня, я поняла, что пялилась на него слишком долго. Смутившись, я спешно отвернула голову, и услышала тихий смех.

      – Я выглядел неотразимо?

      – Я смотрела не на тебя, – буркнула я.

      Дарви молчал, а когда я обернулась, увидела на его лице широкую улыбку. Врунья из меня получалась отвратительная, но это было лучше, чем говорить правду, которую ждал Дэйсон.

      На этот раз тишина продлилась недолго: Дэйсон взял борозды разговора в свои руки и посмотрел на меня.

      – Как долго ты в роли Охотника, Руби?

      Я пинала камушки и неспешно перебирала ногами, вспоминая свое детство.

      – Почти с пеленок. Меня воспитывал Джордж. Моя мать была человеком, а отец – фейри. Никого из них я не знала, вот только… – я вынула нефритовый кулон, закрепленный черной нитью на шее, чтобы показать Дэйсону. – Пять лет назад Джордж подарил мне кулон, ведь он принадлежал маме. До сих пор не знаю, как глава добыл его, но с тех пор я его не снимала в память о маме. Джордж говорит, она была чудесным человеком, но умерла при родах. А отец… вроде бы сбежал. В итоге, я осталась одна, а потом меня забрал Джордж.

      Дэйсон хмыкнул.

      – Как характерно для фейри. У меня похожая история, только в ней мать была фейри. Родила и исчезла, а отец умер еще до моего рождения.

      – Если бы мы родились чистокровными фейри, нас бы не бросили в этом мире, – сказала я.

      Новенький надломил бровь.

      – Ты жалеешь об этом?

      – Я? Ни в коем случае. Я бы не хотела оказаться Зимним фейри и есть людей.

      – Но у полукровок есть склонность к человеческому мясу, если они произошли от Зимних, – сказал Дэйсон. Он подстроился под мою походку и сцепил руки за спиной. – Тем не менее ее можно контролировать, а для утоления «жажды» подойдет та же свинина или курица.

      Я взглянула на него через копну выбившихся волос.

      – Твоя мать была Зимней?

      Дэйсон кивнул.

      – Порой ощущаю, что не могу насытиться человеческой едой, но это пропадает, когда я начинаю думать, на что собираюсь посягнуть. Некоторые полукровки не могут контролировать себя и пробуют людей.

      – Я слышала о них, – вздрогнула я, вспоминая многочисленные собрания Охотников, где Джордж оповещал о сорвавшихся с цепи. – После этого почти все переходили на сторону Зимних.

      – Были и те, кто справлялись с жаждой. В нашей общине есть такой персонаж – Николас. Около недели он питался людьми, а потом перестал, когда понял, что натворил. Возможно, он