Искушение знанием. Наталья Альрами

это закончиться не могло. Они говорили на разных языках. И это был неравный спор. Речь всё-таки прислуживает интеллекту, в котором, без сомнения, Чёрный Князь был непобедим. Но как мог говорить с ним Белый Князь, ведь его подлинный язык – язык чувств! Он изначально обрёчен на поражение, вступая на территорию языка интеллекта.

      – Будь уверен, бесята не делают ничего такого, на что не получили бы разрешения. От самих людей.

      – Но почему ты не учишь их состраданию? – неожиданно для самого себя вдруг произнёс Белый Князь.

      Чёрный Князь пристально посмотрел на своего собеседника.

      – Сострадание? Ты хочешь сказать, что я должен учить бесят страдать вместе с каждым страдающим?

      – Да…

      Белый Князь весьма нерешительно отвечал на каждый следующий обращённый к нему вопрос, поскольку чувствовал, что Чёрный Князь ведёт его в какую-то интеллектуальную западню. Нет, конечно, он делает это не специально. Он не злой, по крайней мере, в том смысле, который обычно придают этому слову люди. Он просто холодно рассудочный.

      – То есть я собственными руками должен удвоить все страдания в этом безумном мире? Я должен заставить страдать ни в чём не повинных бесят, просто потому что кто-то решил, что сострадание – весьма достойное занятие?

      – Нет, всё совсем наоборот! Страдания будут уменьшены, поскольку будут разделены!

      – У вас какая-то странная математика. Допустим, что у человека случилось горе, неужели он будет чувствовать меньше боли, если кто-то станет страдать вместе с ним? Разве уменьшается огонь, когда его переносят с одной свечи на другую? Разделённое страдание подобно огню: оно не становится меньше, но оно множится. Ты считаешь это милосердным?

      Белый Князь почувствовал, как по телу пробежал очередной холодок.

      – Ты меня не совсем правильно понял! Человеку становится лучше уже от того, что кто-то может понять его чувства…

      – Но ведь это жестоко… Те, кому плохо, оказываются настоящими моральными монстрами, требуя от других соучастия в их страданиях…

      – Никто не требует от нас сострадания, мы сами его выражаем, сами чувствуем, без давления со стороны!

      Чёрный Князь сделал небольшую паузу, ещё раз пристально посмотрев на Белого Князя.

      – Так кому же лучше от вашего мазохизма? Ты учишь своих ангелочков страданию, которое они могли бы избежать. Более того, их страдание, то есть сострадание, ничего не может по-настоящему изменить. В чём же смысл? Пусть делают своё дело без страдания…

      – Родители должны учить детей с детства состраданию, потому что…

      – Да когда же вы научитесь думать? Сплошные шаблонные фразы: «они должны», «мы должны»… Зачем, ты можешь мне сказать?

      Белый Князь почувствовал испарину на своём лбу. Тяжёлые капли пота падали на его широкую белую грудь и ужасно жгли сердце. Тем временем Чёрный Князь холодно и спокойно продолжал:

      – Разве любящий родитель не должен поставить под вопрос этот навязанный