Страж разума. Елена Леденёва

не доверяешь?

      – Хорошо, – она захлопнула меню. – Тогда сделай заказ за двоих.

      Макс подозвал официанта и заказал салат с вялеными помидорами и сыром, классические стейки филе-миньон со шпинатом и чай с клюквой и мятой.

      – Ну, колись, Китти-Кэт, кто этот несчастный?

       Катя вопросительно изогнула бровь:

      – Ты о ком?

      – О том, за кого ты собралась замуж. Золотой мальчик из золотого реестра, так ведь?

      – Тебе-то какое дело? – Катя откинулась на спинку кресла.

      – Просто любопытно узнать имя очередного молодого барана, которого родственники торопятся принести в жертву семейному дару.

      – То есть вот таким ты видишь брак?

      – А ты его видишь как-то по-другому?

      – Ну, не знаю, – Катя сделала вид, что глубоко задумалась. – Иногда, знаешь ли, люди знакомятся, нравятся друг другу и хотят прожить вместе жизнь. Тогда они женятся. Неужели тебе такие ни разу не встречались?

      – Среди стражей? Ни разу.

      – По-твоему, стражи – не люди? Им не знакомы симпатия, влечение, любовь?

      – Любовь? Среди тех, кто числится в золотом реестре? Бергер, ты в своем уме?

      – Просто ты циник.

      – Я реалист, Китти-Кэт, а вот тебе не мешало бы поближе познакомиться с той клоакой, в которую ты так упорно лезешь.

      – Не зови меня Китти-Кэт! – снова разозлилась Катя. – И вообще, я не спрашивала твоего мнения по поводу моего брака.

      – А зря, – пожал плечами Макс. – Я один из немногих, кто скажет правду, не преследуя при этом никаких иных целей, кроме как сказать правду.

      – Обойдусь.

      – Как знаешь. И я, пожалуй, схожу на Летний раут. Очень хочется посмотреть на этого влюбленного в тебя по уши жениха. А заодно и на его родственников, которые, я уверен, уже подсчитывают, на сколько ступеней поднимется их род, после рождения вашего первенца.

      На лице Кати промелькнула растерянность, и Макс понял, что угадал: такие разговоры уже велись, только Бергер по своей наивности не придала им значения. А может потому, что являлась первой одаренной в своем роду и еще могла думать и чувствовать, как обычный человек, не изуродованный системой.

      – И упаси тебя бог, Бергер, – Шевцов вдруг подался вперед так, что его лицо оказалось слишком близко, – родить неодаренного. Тебя заставят жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

      Катя застыла.

      – Ты… – выдохнула она, но договорить ей дали.

      – Катерина! – громыхнуло над столом, и девушка отшатнулась.

      Макс поднял голову: над столом, раздувая ноздри, застыл Василевский-младший.

      – Игорь? – Катя заметно побледнела.

      – Вася, вечно ты не вовремя, – лениво фыркнул Макс.

      Василевский бросил на него полный ярости взгляд и буквально навис над девушкой:

      – Какого черта здесь происходит?!

      – Ничего не происходит, Игорь. Что с тобой? – Бергер старалась говорить спокойно, но от того, что ей приходилось смотреть на пышущего злобой Василевского