Вкус подчинения. Любовь Попова

меня. Ту, у которой выбора-то и немного. Согласиться и… согласиться.

      – И самое главное – это не упоминать, что ты знаешь про квартиру, – наставляла она меня час назад, – что ты нуждаешься в деньгах. Он должен верить, что ты обыкновенная проститутка, которая согласилась участвовать в его извращениях. Ну, с другой стороны… Тебе ведь не привыкать.

      Я проглотила и это. Ради сестры я стерплю очень многое. Только надеюсь, что меня никто ничем не будет прижигать, как в последнем видео. Очень сильно надеюсь.

      Наконец Давид Маркович поворачивается к нам лицом. Мужчина рядом, арт-менеджер «Куртизанки» Сергей, лишь приподнял брови в безмолвной команде, и все, словно придавленные силой магии, опускаются на колени.

      Кроме меня.

      Я падаю спустя пару секунд. Это была уловка, чтобы клиент обратил внимание именно на тебя. Вроде как садисты любят туповатых рабынь, неспособных на мыслительный процесс.

      Это сработало, но в обратную сторону. Давид Маркович заметил мою наигранную неуклюжесть, но скривил губы, как будто учуяв неприятный запах, и меня взял холодный страх. А что, если не сработает?

      Он медленно обходил нас по кругу, долго осматривал тела, руки за спиной, подходил к каждой, вглядывался в глаза, водил большим пальцем по губам.

      Было неприятно на это смотреть, ведь совсем недавно я была на месте этих девушек, тоже открывала рот по его требованию, кончала по его приказу.

      Я, это была я.

      А в этот раз он просто прошел мимо, не посмотрел, не коснулся, словно я заразная. Что же это такое? Неужели все старания и страдания, на которые женщина идет ради привлекательности, были напрасны?

      Это было унизительно. Унизительно осознавать, что выставила себя на продажу просто так, а еще страшнее осознавать, что если не выберет он, то я не успею отказать остальным клиентам, что собрались потихоньку в зале и осматривают нас, как товар на рынке.

      Впрочем, товаром мы и являемся. Товаром для удовлетворения животной похоти, часто граничащей с дикостью.

      Например, Давид Маркович. В моих представлениях он уже с плеткой, он уже выжигает ударами на коже свое клеймо. Свое имя.

      И то, чего я больше всего боялась, происходит, он выбирает не брюнетку, как делал обычно, чем бесконечно поражает персонал и в особенности Таню.

      Он выбирает одну из двух блондинок. Взяв ту, что посередине, за поводок, он подтянул ее к себе, заставляя смотреть в глаза, словно что-то искал в них.

      Меня! Он понял, что я блондинка, и ищет мой образ!

      И он бы так и ушел, разрушил планы Тани, жизнь моей сестры, мою и отблески надежды на пряное удовольствие, которое он умеет дарить. Он бы так и ушел, если бы не пыль, попавшая мне в нос. Здесь не особо утруждаются себя уборкой.

      Я звонко чихнула, второй раз привлекая к себе внимание. И автоматически зажала нос пальцами.

      – Раз вы определились, господин Д, – вдруг слышу мужской чуть шепелявый голос и краем глаза вижу тень. – Я, пожалуй, возьму эту малышку с края.

      Меня?

      Давид Маркович чуть поворачивает голову,