Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса. Артур Конан Дойл

на объявление или явятся свидетели, которые жаждут поделиться сведениями. Но Тобайас Грегсон работает по-другому. Помните, рядом с мертвецом лежала шляпа?

      – Да, – кивнул Холмс, – «Джон Андервуд и сыновья», дом сто двадцать девять по Камберуэлл-роуд.

      Грегсон был обескуражен.

      – Я и не думал, что вы это заметили. Вы там побывали?

      – Нет.

      – Ха! – с облегчением выдохнул Грегсон. – Надо хвататься за любой шанс, сколь бы мелким он ни казался.

      – Ничто не мелко для великого ума, – изрек Холмс.

      – Так вот, я отправился к Андервуду и спросил, продавал ли он шляпу такого вида и размера. Он просмотрел свои книги и быстро нашел запись: шляпу отправили мистеру Дребберу, проживавшему в пансионе Шарпантье на Торки-Террас. Таким образом я добыл адрес.

      – Умно – очень даже умно! – пробормотал Шерлок Холмс.

      – Затем я посетил мадам Шарпантье, – продолжал сыщик. – Она была бледна и очень расстроена. Увидел я и ее дочь – девицу редкостной красоты, между прочим. Когда я с ней говорил, глаза у нее были красные и губы дрожали. Я это не упустил из виду и почуял неладное. Вы сами знаете, мистер Шерлок Холмс, – когда нападешь на верный след, тебя бьет нервная дрожь. «Вы слышали о таинственной смерти вашего съемщика, мистера Еноха Дж. Дреббера из Кливленда?» – спросил я.

      Мать только кивнула. Она не могла выдавить из себя ни слова. Дочь расплакалась. Я утвердился в подозрении: этим людям что-то известно.

      «В котором часу мистер Дреббер вышел из вашего дома, чтобы сесть на поезд?» – спрашиваю я.

      «В восемь. – Женщина сглотнула, чтобы скрыть волнение. – Его секретарь, мистер Стэнджерсон, сказал, что есть два поезда – в четверть десятого и в одиннадцать. Мистер Дреббер собирался на первый».

      «И после этого вы его не видели?»

      Когда я задал этот вопрос, женщина изменилась в лице. Она так побледнела, что страшно было смотреть. Не сразу она смогла произнести единственное слово – «да», причем тоном хриплым и неестественным.

      После недолгого молчания в разговор вступила дочь. Голос ее был спокоен и отчетлив.

      «Что толку кривить душой, мама, – сказала она. – Будем откровенны с джентльменом. Мы видели мистера Дреббера еще раз».

      «Да помилует тебя Господь! – воскликнула мадам Шарпантье. Она вскинула руки и упала в кресло. – Ты погубила своего брата».

      «Артур хотел бы, чтобы мы сказали правду», – твердо ответила девушка.

      «Расскажите мне лучше все с начала до конца, – сказал я. – Полуправда хуже лжи. Кроме того, вы не знаете, сколько нам уже известно».

      «Пусть это останется на твоей совести, Элис! – воскликнула мать и обратилась ко мне: – Сэр, я все вам расскажу. Только не думайте, будто я волнуюсь за сына, потому что он может быть замешан в этой ужасной истории. Он ни в чем не повинен. Я боялась одного – что все вы сочтете его поведение подозрительным. Но поверьте, для этого нет никаких оснований. Его благородная натура, профессия, вся его жизнь говорит против этого».

      «Самое лучшее для вас – без утайки выложить все факты, –