Школа безумия. Эйвери Бишоп

иметь ничего общего со мной и с внучкой-полукровкой.

      Это слово заставило меня поморщиться, что, казалось, придало Кортни дополнительную власть.

      – Полукровка. Он так и сказал. Так назвал Терри. И когда он это сделал, я пообещала себе, что больше никогда не заговорю со своими родителями.

      – Ты ведь работаешь, верно?

      – Да, кассиршей в «Уолмарте», Эмили. Здесь платят голую минималку, но при этом ровно столько, что я не имею права на продуктовые талоны. Пойми, все, что я делаю, я делаю для Терри. Еда, которую мы можем себе позволить, достается ей. Я видела твое лицо, когда я накладывала себе с горкой тарелку в доме родителей Оливии. Ты осуждала меня.

      – Неправда.

      – Правда. Я это видела. Как ты думаешь, я когда-нибудь скажу Маккензи или Элизе, где я живу или работаю? Конечно, нет. Я всегда буду переживать по поводу того, что они думают обо мне, даже спустя столько лет. Но я думала, что ты другая.

      – Я другая.

      – Неправда. Да, ты стала старше, но ты такая же вредная девчонка, как и тогда. Ты по-прежнему всего лишь гарпия.

      Кортни прищурилась и впилась взглядом в мое лицо. Она сделала шаг вперед, и я поймала себя на том, что отпрянула.

      – Почему ты не хотела поехать на похороны Оливии? Потому что ты думаешь, что ты лучше всех. Считаешь, что старых друзей можно списать со счетов, как будто их не существует. Если честно, Эмили, мне тебя жаль. У тебя устроенная жизнь, красивый жених, большое кольцо на пальце, и все равно нет счастья. Ты производишь жалкое впечатление.

      Кортни вывела меня обратно в коридор.

      – Я могу провести оставшуюся часть тура по квартире, но смотреть больше не на что. У нас на кухне мало еды, а большую часть той, что есть, я беру в пункте раздачи продовольствия. Я стараюсь, чтобы Терри по возможности ела здоровую пищу, но иногда это просто невозможно.

      – Как ты добираешься до работы?

      – Езжу на автобусе. Я не могу позволить себе машину, не говоря уже о страховке. Теперь ты видела жизненные условия Терри. Если ты думаешь, что со мной ей плохо, делай то, считаешь нужным, позвони в службу опеки. В противном случае, думаю, тебе пора уходить.

      Кортни в упор посмотрела на меня, ожидая, что я скажу еще что-нибудь. Я молчала. Не сказав ни слова, я вышла в коридор и направилась обратно к входной двери. Проходя мимо гостиной, я на минутку остановилась, чтобы попрощаться с Терри.

      – Была рада увидеть тебя снова, Терри. Не могу дождаться, чтобы прочитать твою книгу, когда та будет готова.

      Девочка расплылась в довольной улыбке.

      – Спасибо! А я не могу дождаться, когда ее уже закончу!

      На ходу я скользнула рукой в сумочку. Кортни подошла ко мне сзади. Ее голос был резким шепотом:

      – Не надо.

      Нащупав пальцами мятую десятидолларовую купюру, я медленно повернулась.

      – Сказала же, – прошептала она. – Это деньги за бензин.

      Я в упор посмотрела на Кортни, а она – на меня. Я поняла: победительницей мне не выйти. Как я ни поступлю, сделаю только хуже.

      Словно читая мои мысли, Кортни холодно посмотрела на меня.

      – Нам не нужна твоя жалость. Нам от тебя ничего не нужно.

      Я еще мгновение смотрела на нее,