Избранная. Юлия Сергеевна Пономарева

в ответ тишина, вероятно спит и не слышит, ведь вчера он был навеселе.

      – Тристан, хотела сказать тебе спасибо, – медленно открывая дверь, произнесла я. – Вчера я была немного не в себе и наго…– я замолчала. Кровать была идеально заправлена. Либо он уже ушел, что на него совсем не похоже, так как по выходным он спал до полудня, либо еще и вовсе не ложился, что было более вероятно. Я прикрыла дверь в его комнату, взяла свой телефон и спустилась вниз. Мама вертелась у плиты, что-то помешивая и распространяя по всей кухне невероятный аромат пряностей.

      – Мама, передай, пожалуйста, Тристану, когда вернется, чтобы не улетал снова, пока я к нему не зайду, – и я направилась к выходу из дома.

      – Тристан не вернется, – услышала я в ответ и тут же замерла.

      – В смысле? – повернувшись, уставилась я на нее.

      – По крайней мере, в ближайшем будущем, – она вытерла руки о фартук и подошла ко мне. – Твой отец решил, что ему пора устраивать свою жизнь и быт самому.

      Я не поверила своим ушам.

      – Но…– мысли в голове разбегались. – Но ведь так не принято, ему же еще нет двадцати пяти!

      Мужчины-крылофилы уходили из дома родителей только тогда, когда встречали свою истинную любовь. Получив звезду во лбу, они вместе со своей возлюбленной, искали «свое» дерево. Это происходило по наитию. Пара просто летала над лесом и, почувствовав «его», опускалась на ветви. Тут же возникало новое жилище для вновь образовавшейся ячейки общества. Несмотря на то, что мы сами давно утратили магические способности, наш лес остался полон волшебства. На поиски заветной половины мужчинам предоставлялось четверть века. Тристану же было всего двадцать три, и у него еще оставалось два года в запасе. Уйдя сейчас, без своей возлюбленной, он вынужден был скитаться, потому что на нашей земле не принято оставлять друг друга на ночлег. Все спали строго у себя дома.

      Мама нежно взяла меня за руки и произнесла:

      – Да, это противоестественно, я согласна. Но Тристан нарушил семейные ценности и сам в ответе за это.

      Я хотела ей крикнуть:

      «Ошибаешься, он, наоборот, впервые поступил как брат!», но вовремя остановилась.

      – И где же его теперь найти? – спросила я ее в надежде, что она знает новое место обитания Тристана, но мама лишь пожала плечами.

      – Этого ни мне, ни твоему отцу неизвестно. Твоему брату запрещено приближаться к дому до появления у него звезды во лбу. Он должен, наконец, понять, что мы – не вещи, которые можно использовать в своих играх.

      – Но, мама, это же твой сын! – вырвалось у меня.

      Мои скулы затряслись, а глаза наводнились слезами. Несмотря на наши отношения с братом, я понимала, что решение отца несправедливо по отношению к нему. А после вчерашнего поступка Тристана я и вовсе прониклась к нему настоящей сестринский любовью.

      – Неужели ты не отговорила папу?!

      Мама, неожиданно резко, что ей совсем несвойственно, мне ответила:

      – А ты – моя дочь, и я не позволю твоему брату насмехаться над тобой! –