Тройняшки не по плану. Вероника Лесневская

фыркает ехидно. И в тоне проскальзывает обида. – Что за дурацкий вопрос?

      – Прости, но они… – развожу руками, однако не могу сформулировать мысль.

      – Тройняшки, Адам, они родились в один день, – хохочет надо мной чертовка, а сама распахивает дверь и наклоняется к автокреслу, ослабляя ремни.

      Задумчиво стою сзади, непроизвольно уставившись на упругую попку, а в затуманенном похотью мозгу начинают крутиться шестерёнки.

      – В какой день? – бросаю отрывисто. – Дата их рождения? Возраст?

      И машинально принимаю Макса, которого Агата из салона вытаскивает первым. Аккуратно прижимаю к себе, ставлю на землю и, несмотря на его протесты, крепко держу за руку. Беспокоюсь, чтобы на дорогу не выбежал. Проявляю заботу. Как будто он мой. Сын.

      Глава 9

       Агата

      – У нас уже был день рождения, – охотно отзывается Ксюша, вслед за братом показываясь из машины. – Нам исполнилось пять лет, – задорно соскакивает с подножки и балансирует на бордюре, расправляя руки, как крылья.

      Шумно наполняет легкие воздухом, чтобы продолжить выдавать всю информацию, которой только владеет, и внезапно срывается в бег, направляясь к Адаму.

      Ловим малышку одновременно. За обе ручки. Будто совершаем привычное действие. А потом встречаемся взглядами.

      И откуда у Туманова такая реакция? Почти родительская… Может, я не права, и он готов к отцовству?

      – Пять… – эхом тянет.

      Продолжает что-то крутить в голове, но при этом крепко держит Ксюшу, а свободной рукой сжимает ладошку Макса. О чем думает этот странный мужчина? Почему интересуется моими детьми? Его подозрительное поведение и каверзные вопросы заставляют меня нервничать.

      – Ксюша, возьми брата за руку, как вы всегда делаете, и не отпускай. Стойте на месте, – строго приказываю. И дочь слушается. У нас все отработано, иначе я бы давно детей растеряла. Вот только Адам вносит смуту в наш «отряд». При нем чертенята начинают вести себя необычно и совершают ошибки. Например, как Василиса, которую я хмуро освобождаю из автокресла, все еще недовольная ее выходкой с портмоне. Дочка смотрит на меня виновато и превращается в саму покорность. Но это временно.

      – А когда день рождения? – не унимается Туманов, пока я ставлю машину на сигнализацию.

      – Двадцать девятого февраля, – выпаливает Васька, с преданностью заглядывая ему в глаза. Что с ней творится?

      Адам отрицательно качает головой, отметая какую-то, лишь ему понятную, версию. С тоской косится на Макса. Переводит сине-карий взгляд на близняшек.

      И в этот момент на меня снисходит разрушительное озарение. Да этот сноб моих детей себе присмотрел! Точнее, сына. Девочки ведь его величеству не по душе. Наследника ищет.

      Мои ладони импульсивно превращаются в кулаки, а дочка недовольно ойкает, когда я сильнее, чем следует, стискиваю ее кисть.

      – День рождения раз в четыре года, – переключается Туманов на ехидный тон. – Агата, что же ты детей своих так подставила?

      – Мы