Дорога к славе. Маргарита Мохин

чем подружки.

      – М? Песня такая красивая… Моя любимая, – Джилл смотрела на него снизу-вверх, заискивающе и определённо обворожительно.

      – Ну… ладно, – согласился наконец Честер. Разве можно было сказать девушке «нет, извини, иди потанцуй с кем-нибудь другим»?!». Тем не менее, он чувствовал себя очень неловко по отношению к Флетчеру, который продолжал молча следить за происходящим.

      – Здорово! – Джилл сцапала Честера за руку, а он только виновато развёл второй рукой и передёрнул плечами, без слов шевеля губами в сторону Флетчера «Я НЕ ВИНОВАТ! ОНА САМА!!!».

      – Что-то не так? – Джилл нахмурилась.

      – Да нет, всё… нормально. Песня и впрямь отличная, – ответил Честер, всё ещё бросая на Флетчера виноватый взгляд.

      Джилл улыбнулась и без стеснения обвила Честера за шею руками. От её дыхания едва уловимо пахло пивом, и Честер подумал, что, возможно, было не такой уж хорошей идеей разрешать ей пить. Он снова беспомощно развёл руки в стороны, сигнализируя тем самым Флетчеру, что у него нет другого выбора, и обнял Джилл за талию.

      Танцор из него был никудышный и несколько раз Честер наступил Джилл на ногу, но она, похоже, совсем не сердилась. Однако ещё ни разу в жизни Честеру танец не казался таким невыносимо долгим. И дело было даже не в том, что он в принципе не слишком любил и не слишком умел танцевать. Медленно перетаптываться с ноги на ногу в обнимку с красивой девушкой – тут не надо быть Фредом Астером. Но Честер чувствовал на себе взгляд Флетчера. И он ощущал себя настоящим предателем…

      6.

      Джек сидел на кровати в своей комнате, подтянув к себе согнутые в коленях ноги и подперев ладонью подбородок. Учебники по биологии и химии, неопрятно раскрытые на случайных страницах, лежали на полу рядом с кроватью. Джек сбросил их не столько потому, что они занимали место на постели и мешали сидеть, сколько от раздражения и чувства протеста. Он не хотел их читать. Он не хотел становиться врачом. Картинка из возможного будущего, которую он сам вообразил себе вчера вечером, снова всплыла перед его глазами. И снова Джек мысленно содрогнулся от того, что всё это могло стать правдой.

      Джек завидовал Флетчеру и Джеку. Их возможности заниматься любимым делом. Их независимости от родителей. Их отдельной, пусть холодной и грязной квартире.

      Он знал, что ему надо было сделать. Но смелости на этот шаг пока что не хватало.

      «Джеки, это твоя жизнь. Не их. Ты не должен делать что-то только потому, что твои родители считают, что так надо!» – кричал его внутренний голос, надрывно и в отчаянии.

      «Они думают, что так лучше. Лучше для меня», – отвечал первому второй голос – голос забитого и затравленного маленького мальчика.

      «Чёрта с два! Отец хочет реализовать за счёт тебя свои собственные мечты! А мать больше всего волнует, чтобы про тебя не стыдно было рассказывать подругам! Джеки учится на врача – это ведь звучит куда престижнее, чем Джеки играет на гитаре в рок-группе!»

      «И всё равно это желание держать тебя под контролем – всего лишь от того, что они о тебе заботятся…»

      «Чёрта