Дорога к славе. Маргарита Мохин

готовы принять в Оксфорде после того, как ты сдашь экзамены высшего уровня.

      – Хорошо, – безразлично кивнул Честер, скорее, чтобы быстрее отделаться от этого разговора.

      – Если ты поступишь туда, я выделю тебе содержание, пятьдесят фунтов в неделю, – лорд внимательно посмотрел на сына, оценивая его реакцию.

      Честер в лёгком удивлении вскинул брови – с чего вдруг такая щедрость?

      – С одним условием, – продолжил лорд, не дождавшись вопросов от Честера. Тот хмыкнул, но промолчал.

      – Ты оставишь свои занятия барабанами.

      – Что?! – оторопел Честер.

      – С этим можно было как-то мириться, пока ты был ребёнком, Чарльз. Но ты уже взрослый. А взрослый должен вести себя подобающим образом…

      – Подожди-подожди-подожди! – перебил его Честер. В нём постепенно поднималось возмущение. Он позабыл о концерте, на который так старательно собирался и которого так ждал. В ушах глухо отдавался каждый учащённый удар сердца.

      – Чарльз, не веди себя, как избалованный ребёнок! Молодому человеку твоих кровей не пристало заниматься всякой ерундой и одеваться в эти тряпки!

      – Это моя жизнь! И я сам в праве решать, чем мне заниматься и во что одеваться! – глаза Честера вспыхнули огнём негодования и протеста.

      – А я запрещаю тебе, – холодно процедил сквозь зубы лорд.

      – Ты не имеешь права! Я уже взрослый! Ты сам это сказал!

      – Да? Напомни, в таком случае, под чьей крышей ты живёшь и кто отвечает за тебя, пока тебе не исполнится двадцать один, – сухо сказал лорд. – Я не дам тебе больше ни пенни, если ты не бросишь заниматься тем, что ты по какому-то недоразумению называешь музыкой!

      – Да? А если я скажу, что мне наплевать на твои деньги? И что ты можешь засунуть их себе в глотку? – вспылил Честер. Ещё ни разу их с отцом противостояние не выливалось в столь бурные сцены и ещё ни разу Честер не позволял себе таких высказываний в адрес лорда.

      – Это твоё последнее слово?

      – О, да! И можешь не сомневаться, я его сдержу! – Честер развернулся на сто восемьдесят градусов и решительно шагнул из комнаты.

      – Что ж, мне тоже есть, что тебе на это ответить. Я запрещаю тебе заниматься музыкой. Я запрещаю тебе куда-либо уходить и, кстати, я знаю про старую конюшню.

      Честер замер на месте – он уже тянулся к пальто, когда услышал в голосе отца какие-то новые зловещие интонации.

      – Что ты имеешь ввиду? – спросил Честер, обернувшись.

      – К сожалению, сегодня она сгорела. Вместе со всем содержимым, – сказал лорд, с удовлетворением наблюдая, как дрогнули губы Честера – на этот раз не от смеха.

      – Что ты имеешь ввиду? – тихо повторил Честер свой вопрос.

      – Я же говорил, что заставлю тебя меня слушаться. К сожалению, твои барабаны сгорели во время пожара. И то же самое случится с новыми, если ты вдруг захочешь их купить.

      – Что ты наделал? – Честер посмотрел на отца с нескрываемой ненавистью.

      – И как только ты выйдешь за порог, твоя