Чародейка из страны бурь. Валерия Вербинина

устроились на острове Дьявола. Скажите-ка, мсье Молине, вы сейчас тут по работе или как?

      Кабатчик устремил на инспектора испытующий взгляд.

      – Если мое начальство захочет, то придется вернуться на работу, – отозвался Антуан. – А пока я сам по себе.

      – Значит, в случае чего к вам нельзя будет обратиться за помощью? – спросил кто-то из рыбаков.

      – Да какая там помощь, – проворчал другой рыбак. – Пусть только этот Варен попробует к нам сунуться. Сами ему шею свернем.

      – Он обычно по ночам нападал, – вмешался Антуан. – И только на тех, кто не мог дать ему отпор.

      Посетители насупились, переваривая его слова.

      – Я не хочу нагнетать обстановку, – продолжал инспектор, – но должен сказать вам, что, пока этого человека не найдут, никто не может считать себя в безопасности. Сейчас он может находиться где угодно: в Кемпере, на дороге в Брест, на каком-нибудь чердаке, в вагоне поезда… да где угодно. Но он опасен, безусловно опасен, и ни в коем случае нельзя его недооценивать. Так что, если кому-то из вас что-либо известно…

      – Да что нам может быть известно? – буркнул кабатчик, пожимая своими гигантскими плечами. – Люди и так встревожены. Старухи достают ружья, из которых не стреляли со времен войны с синими[5].

      Кто-то невпопад хихикнул, и краем глаза Антуан заметил, что это был бродяга Леон.

      – Что тут смешного? – рявкнул Менги.

      – Да так, – ответил бродяга, ухмыляясь пьяной улыбкой. – Я же в одной камере с ним сидел.

      После этих слов в набитом людьми заведении на несколько мгновений наступила неправдоподобная, пугающая тишина.

      – Заливаешь! – недоверчиво выдохнул кто-то.

      – В Кемпере, в предварительном заключении, – гнул свое пьянчужка. – Меня, значит, за бродяжничество сцапали, а его… ну… за отрезанную башку под кроватью.

      – И что дальше? – напряженно спросил Менги.

      – Винца бы мне еще, – жалобно протянул Леон. Антуан нахмурился.

      – Ты все это только что выдумал, чтобы выпить лишнюю бутылку, – объявил инспектор во всеуслышание.

      – Ты бы тоже запил, если бы оказался с таким в одной камере, – огрызнулся бродяга. – Я-то ничего не знал, мне только потом сказали, кто это был! Хорошенькое дело, а если бы он меня ночью удавил?

      – Он что-нибудь рассказывал о себе? – с любопытством спросил один из рыбаков. – Хоть намеком?

      – Ничего он не говорил, только один раз его прорвало, – с отвращением ответил бродяга. – Меня наутро перевели в другую камеру, а потом я слышал его крики из коридора. Надзиратели тащили его, а он не унимался… И орал, что убьет доктора Ривоаля, что все, все ему припомнит…

      – Доктора? – Кабатчик аж подскочил на месте. – Это же… постойте… один из главных свидетелей обвинения!

      – Да, доктор вспомнил, что видел Варена возле

5

Имеется в виду гражданская война, в которой поддерживавшие короля Бретань и Вандея воевали в конце XVIII века против республиканских войск.