Внутри точки. Александр Фролов

плетения хор сломан. Скатерть места укусом за полночь. Ток стержня фразы – уделен. На сто дорог часы в самый снег оскопить, где лицо – шилоскалистого языка. Шипел каплей предтеч кофе. Кухня Джека из того же что и мы.

      Спираль места:

      Варикоз гранита. Каракуль панорамы: шторм матрицы. Покровы скрипа. Прохлада кожуры мела. Подкожные сфинксы рассеиваются сквозняками спиц – стеклом журнального смерча. Короткое крови в кривой дорог. Медианы ветра чаепитий. Над лиственницей малахитовых глаз океанической метели – вечера жженого сахар. Ромашковые фолианты поверх чтения гравитации.

      Мышечная текстура:

      Бильярд искусственного глаза – костер. Мы – дерн, пошаговое эхо. Пластилином дремал подтекст. Натяжные рукава ягоды в свинце литеры. Нерест сводит нимба. Заноза почерка жжет.

      (…)

Пробуждение голосов:6-я кукла: жажда следа

      Заглавие в симфонию своего холода вырастает стальной ниткой, в распадающиеся цилиндрами горловины. Парафиновая жажда полудня. Тиканье стен. Кукольным письмом оппозиции «снег/сыпь» усложняя сечения галактических книг.

7-я кукла: S

      Коммуникатор ранами читает текстом по брезентовым артериям окна.

8-я кукла: слои

      Конверт щетины воды кусает углами крепость странника. Клякса радуги ровным струны.

      Самодельно середин толокно подзорное – шевелится, изношено…

9-я кукла: жажда следа

      Недействующие имена

      крошки насколько дрожь

      геометрия кожи в лакунах

      купается первая птица

      пускающая левое веко

      в изодранный смерчем

      промежуток ткань парит

      матовой лёгкостью между

      вдохом и колебанием воздуха

      ткань выстилающая любой

      отказ возврат к истоку вместо

      длинной фразы брошенной

      поперёк и немного наискось

      к траектории холода

      убывающая стена памяти

*

      за ней пустые падежи смятые

      крылья ветрам подобны паузе

      хрусту ветвей тени евклидовых

      вен ведут свою кровь по лезвию

      длиной в птичий стон ящерицы

      текут первые имена тяжесть

      вне рук глиняной куклой

      к утру прислоняясь лицом

*

      переходили другим бродом

      ведомые мгновением не спящие

      в смысловых сквозняках

      обложной дождь выжженные

      алфавиты мы ждали пока вода

      притаилась мёртвой не пускает

      к окончаниям зерно вращающее

      поле на одном указательном

      жесте

*

      кто так и не назван бездомен

      тираж леса шаги в тяжёлое

      искусственному глазу ты

      полустёрта с изнанки глагола

      выстроишь соль по сгущённому

      мрамором руслу в пурпурной

      воронке как ты возможна когда

      в гранях север просматривается

      как будто