Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома. Фрэнк Герберт

должна будет выполнить мой приказ, думал Чен-Лу. Я знаю ее слабые места, но тут я ей помогу.

      Вернулся Жуан и сел в кресло. С собой он принес в кабину свежий аромат дождя, хотя запах плесени внутри сохранялся и даже усилился.

      Дождь понемногу стихал. Теплый влажный воздух заполнял пространство кабины. Облака цвета оружейного металла ползли по вершинам окружавших реку холмов, а каждое дерево было усыпано бисером дождевых капель.

      Аэрокар раскачивался и крутился в мутно-коричневом потоке, сопровождаемый все большим и большим количеством плавника – деревьев, кустов, корней. Переплетаясь с травой, они составляли острова размерами с аэрокар.

      Жуан дремал, размышляя об изменениях, произошедших с Рин. В мире, где связь между мужчиной и женщиной не выходила за рамки легкой, никого и ни к чему не обязывающей интрижки, он просто пожал бы плечами и отпустил остроумное замечание. Но он не хотел острить по поводу Рин. Она тронула в его душе струны, которые прежде не звучали.

      Неужели это любовь?

      В их мире уже не было места для романтической любви. Ценились лишь семья да честь, а все остальное сводилось к тому, чтобы делать правильные вещи и спасать то, что еще можно было спасти в ситуации, когда все разваливалось.

      Жуан не находил простых способов решения этой проблемы. То, что его тянуло к Рин, было очевидно, но все осложнялось физической слабостью, туманившей ему голову и мешавшей мыслить ясно и определенно. Кроме того, сама ситуация, в которой они оказались, была безнадежной.

      Я болен, думал Жуан. Весь мир болен.

      Болен давно и серьезно.

      Неожиданно раздался жужжащий звук, вырвавший Жуана из оцепенения. Он вскочил, сбросив с себя сон.

      – Что случилось? – спросила Рин.

      – Тихо, – прошептал Жуан и, подняв руку в предупреждающем жесте, склонил голову набок, прислушиваясь.

      Чен-Лу подался вперед.

      – Грузовик? – спросил он.

      – Похоже на то, – кивнул Жуан. – И летит низко.

      Он посмотрел на небо и начал уже открывать фонарь, когда Чен-Лу положил ладонь на его руку.

      – Джонни! Смотрите туда, – произнес китаец и показал налево.

      Жуан повернулся.

      От дерева отделилось то, что поначалу выглядело как странное облако – широкое, густое и двигающееся вполне целенаправленно. Подлетев ближе, облако превратилось в скопище трепещущих крыльями белых, серых и золотистых насекомых. Они зависли на высоте в пятьдесят метров, прямо над аэрокаром, и вода вокруг потемнела от отбрасываемой ими тени. Насекомые следовали вниз по течению, строго над аэрокаром, закрывая его от обзора сверху.

      Сразу поняв смысл этого маневра, Жуан повернулся к Чен-Лу и увидел его посеревшее лицо.

      – Они сделали это… намеренно, – прошептала Рин.

      – Но как такое возможно? – воскликнул Чен-Лу. – Как? Объясните!

      Он заметил внимательный взгляд Жуана и замолчал. Ни в коем случае нельзя показывать этим дикарям своих эмоций, тем более страха. Китаец разозлился на себя, но виду не подал. Сев на место, он заставил себя улыбнуться и покачал головой.

      – Ничего себе! – проговорил