Фрунзенск-19. Закрытый и мертвый. Макс Гордон

растение, произрастающее из неглубокой овальной плошки, – «это что, какая-то шутка, неужели нас из-за этого сюда пригласили?», – недоумевал Кирилл, рассматривая растение.

      – Внешний вид может вас не впечатлить, но вот его свойства и содержание навряд ли смогут оставить равнодушными, даже тех людей, кои своими мыслями и деяньями далеки от всего, что называется – Наука! – Федор Владимирович, как будто прочитав мысли Кирилла, стал выражаться пространственное и отстраненно, была у начальника такая черта, а быть может он подвергся пагубному влиянию злонравного Филина.

      Приглядевшись внимательней Неклюев понял, что перед ним не просто земное растение, а нечто чуждое и несвойственное этому миру, а возможно и его измерению в целом. Множество тонких стеблей и побегов, уходили вниз, образуя единое основание цветка, наверху многие побеги имели нечто, напоминающее бутон, только присмотревшись внимательно Кирилл смог заметить, что внутри бутонов что-то шевелится, подобно сокращению мышц земного головоногого, а сами стебли ритмично подрагивают, – как осьминог, торчащий из земли, – услышал он осторожный шепот Борика.

      На сколько мог определить со своего места Кирилл, самый длинный побег цветка не превышал в длину сорока сантиметров, а в ширину был не толще пальца, но фиолетовый оттенок стеблей и неравномерная пульсация бутонов вызывала в нем холод и отвращение, причины которого он не мог себе объяснить, сколько бы ни старался, – как будто, на этих тонких, ползущих лианах сидят маленькие, осмысленные головки, которые вот-вот откроют глаза, – пронеслось мысленно в голове у Кирилла. В том, что в соседней комнате отсутствуют сквозняки, Кирилл Неклюев был практически уверен, – но тогда чем объяснить движение стеблей?

      – Оно не отбрасывает тени! – голос Славки Борисова прервал повисшее молчание в комнате.

      И действительно, если приглядеться внимательно, можно было заметить, как на идеально-белом и ровном полу лежат продолговатые тени, упавшие от стола и приборов, причудливыми сооружениями выстроившиеся рядом с неизвестным растением.

      По тому, как быстро переглянулись между собой Бучневич и Левитац становилось ясно, что на отсутствие тени, неизбежно сопровождающий любой одушевленный или неодушевленный предмет, никто из них внимания не обратил. Была у Борика такая черта характера – своим рабоче-крестьянским умом выхватывать из наблюдаемого очевидные вещи, на кои ранее него, внимания не обращали. Кирилл знал об этом, но такое мог только Славка.