Путь. Книга 1. Сергей Сироткин

тебя тревожит?

      – С чего ты взял, что меня может что-то тревожить? – удивлённо спросил хозяин ада и насторожился.

      – Твой бескрайний мир с каждой новой болью, испытываемой обречёнными, становится мощнее, а вместе с ним растёт и твоя сила, но я чувствую, как ад пропитан твоим недовольством. Поделись им со мной.

      – А ты проницателен, Демон, – неторопливо начал он. – Зришь в корень! Ну что ж, изволь. Окинь взором весь мой мир, проникни в его суть.

      Я последовал его совету и инстинктивно попытался раствориться в этом месте, став его частью. И, на удивление, мне это очень легко удалось. Казалось, я стал миром и смог оказаться в каждом его уголке. Я стал испытывать все его волнения и вибрации. Через меня полилась вся сила, образующаяся от боли и мук наказанных. Но вместе с этим в меня забрался некий дискомфорт, который превращался в раздражение, а затем в какой-то невыносимый внутренний зуд. И зудом была тревога, которую испытывает жертва перед неизбежным концом.

      – Чувствуешь?! – продолжил Вельзевул. – Тревога, которую ты сейчас испытываешь, принадлежит не тварям со всего Сущего, сосланным на вечные муки, а мирам, из которых они прибыли. Это из-за того, что не все мученики в аду являются действительно виновными. Так зачем они тогда здесь? Мне такие страдальцы не нужны. Я устал от них. А больше всего от терзающего меня предчувствия неизбежно грядущей катастрофы. Видите ли, боги Сущего решили всех якобы провинившихся ссылать на перевоспитание сюда! А то, что из-за их необдуманных приговоров начинают раскачиваться весы равновесия, и Сущее приближается к возможному разрушению – им плевать! Ну, а я вроде как надсмотрщик, начальник по пыткам, и удел этот мне не по нраву, – он нахмурился, и в его глазах огонь вспыхнул ещё ярче. – Основная масса обречённых здесь всего лишь перешла кому-то дорогу. Вот, возьми хотя бы этого воина, – Вельзевул указал на окаменевшее изваяние в доспехах из той самой аллеи каменных статуй, – он всего-навсего бросил вызов какому-то доморощенному божку, который измывался над его собратьями для развлечения. Итог – он здесь каменный, из-за закона, гласящего, что боги в мирах непререкаемы в своих решениях для порядка. Какого порядка и кому он нужен?! Непонятно! Хотя понятно только ему, главе совета. Ведь эти божки – оплот его власти во вселенных.

      – Что за глава? – перебил я хозяина ада.

      – Да! – махнул он рукой. – Есть такой в Свете, имя ему Световид. Он у них верховный бог. Может, ещё познакомишься.

      – Свет? Что это? – услышал я что-то знакомое, о чём я знал, но всё же решил спросить о нём Вельзевула.

      – В Сущем он является противовесом Тьме.

      – Где он? Как его увидеть?

      – Эта сущность враждебна для нас, ведь мы порождения Тьмы. Мы боремся с ним и с его тварями, а он с нами. Таков закон мироздания.

      – Кто создал этот закон? – не унимался я. – И почему мы не можем жить в Свете?

      – Потому что мы другой природы, – начал раздражаться от моей назойливости Вельзевул, и как мне показалось, в обители стало