Воронье наследство. Татьяна Грач

крыльями так, что Эстелла отпрянула и отгородилась ладонями.

      – Знаю, знаю, это и мой дом тоже.

      «Должен быть им».

      Родители ободряюще улыбались с черно-белого, будто подернутого туманом портрета в простенькой рамке на столе. Этого Эстелла вынести уже не смогла.

      – За что вы так со мной? – крикнула во весь голос. Ударила по рамке наотмашь, так что портрет опрокинулся.

      Думала, станет легче. Сделать так, чтобы хоть ненадолго ничего не напоминало бы о них. Стало только хуже. Слезы брызнули из глаз, обжигая. Эстелла всхлипнула, но, услышав шелест крыльев, быстро вытерла глаза.

      – Да, – Эстелла набрала в грудь побольше воздуха, пытаясь заставить плечи перестать предательски подрагивать. – Не их вина, что они погибли.

      Или…

      «Они уехали, еще до рассвета», – в тот день эти слова дворецкого ошарашили. Конечно, не так, как пришедшее несколькими часами позже известие. Почему родители так решили? Обещали, что проведут чудесный семейный пикник у Лазурного озера, и даже не взяли ее с собой.

      – Они меня не считали частью семьи, – только по тому, как Гаруш склонил голову, Эстелла поняла, что говорила вслух. А поняв, добавила уже громче, с вызовом: – Не считали! Они сами это доказали своим завещанием. Ай, да кому я рассказываю?

      Глупая птица, даже если и не такая глупая, все равно не ответит. И никто не ответит. Подруги да кузины слишком заняты, обсуждая личные дела в обеденном зале. Что им до ее переживаний? Нянюшка могла бы выслушать, наверняка бы согласилась, но вряд ли смогла бы понять. Для нее Эстелла всегда была и будет малышкой, которую достаточно обнять и пожалеть, чтобы решить все проблемы.

      Впрочем…

      Эстелла взяла один из стопки лежащих на столе листов с гербом Барксов в верхнем левом углу. Окунула перо в уже начавшие подсыхать чернила.

      Есть один человек, кому она может все поведать. Единственный на свете.

      «Не думала, что снова тебе напишу», – вывела она кружевным почерком. И лишь когда поставила точку в конце предложения, чернила предательски выдали кляксу.

      Еще несколько дней назад Эстеллу бы это жутко расстроило, но сегодня – сегодня она лишь невесело усмехнулась и продолжила:

      «Меня будто в клетке заперли.»

      Нет, не так, все не так. Эстелла прижала мягкий, шелковистый кончик пера к губам, призадумалась.

      «Не просто заперли. Раньше я ее не замечала, эту клетку. Думала, что вся жизнь так и пройдет легко и беззаботно. Но знаешь, что хуже всего? Я и не хочу ее покидать. Хочу, чтобы она всегда оставалась моим домом. Только моим, не позволю никому другому здесь хозяйничать. Разве я слишком многого прошу? Это все, что у меня есть.»

      Буквы начали расплываться перед глазами. Эстелла крепко зажмурилась. К почти стихшей барабанной дроби дождя за окном добавилось легкое, нетерпеливое царапанье, совсем рядом.

      – Гаруш, не порти мебель, – строго сказала она, не открывая глаза.

      – Карр? – вопросительно-обиженное.

      Эстелла пожала плечами.

      – Ну да, не