Отель для призраков. Елена Валентиновна Нестерова

и я окажусь в куче хрустальных осколков, золотых кренделей и изящных цветов, украшающих её перила.

      На втором этаже было несколько дверей. Мы прошли по коридору до самой последней, с двумя створками, украшенными декоративной резьбой. Искусному мастеру удалось вырезать на ней сказочные деревья с изящно изогнутыми ветками, на которых сидели диковинные птицы с распушёнными хвостами. Каждое пёрышко было отлично от другого, словно ветер теребил их волоски, растрёпывал кончики и закручивал хохолки. На головах у птиц были короны, а в свободной лапе по сочному яблоку. Вместо листьев маленькие колокольчики украшали ветки деревьев, а снизу ствол обвивали лианы с острыми колючками. Эти лианы пытались поймать птиц за лапки, но что-то мешало им, защищая пернатых красавиц.

      Когда старушка растворила двери, заиграла музыка, словно ветер коснулся тех самых колокольчиков, что висели на ветках сказочного леса.

      Мы вошли в комнату, и двери сами собой закрылись за нашими спинами.

      У противоположной стены стоял стол с ножками – деревьями, работы того же автора, что и дверь, а за ним сидел маленький старичок и читал книгу.

      Он перелистывал страницы не как обычно, от начала к концу, а наоборот, покончив с одной книгой, он взялся за другую…

      –  Егор Каземирович, я Вам Вареньку привела. Она дом купить хочет.

      –  Ту самую? – старичок поднёс к глазам пенсне и радостно запричитал.

      – Какая радость, моя дорогая, а то дом уже истосковался, поизносился без хозяйки за столько лет. Проходите, Варенька, не стесняйтесь. Документы подпишем и дом ваш, как говорится – берите и пользуйтесь.

      –  Подождите, разве так можно. Мне бы съездить, посмотреть его, а потом уж и сделку заключать можно. Я ведь даже не знаю, сколько вы за него хотите.

      – Да сущие пустяки, матушка моя, – вмешалась старушка.

      – Сколько дадите, за то и купите.

      А с деньгами не спешите. Сначала дом посмотрите, а потом и решим, да только документы сейчас подписать надо, пока Егор Каземирович ещё здесь. А то уедет к осени в Питер, и дело затянется на неопределённый срок.

      Опасность потерять дом заставила меня сесть за стол переговоров и взять в руки, предложенные мне бумаги. Я стала читать…

      Честно говоря, я не была сильна в юриспруденции, и обычно подписывала бумаги не глядя, но в этот раз я попыталась прочесть…

      Но что за ерунда, строчки начали двоиться, а буквы в словах менялись местами, и было совершенно невозможно уловить сути написанного.

      Единственное, что я поняла, это то, что дом менял хозяев несколько раз и последняя его хозяйка скончалась 29 лет назад, ровно за год до моего рождения.

      Старичок вложил мне в руки перьевую ручку, и я уже готова была подписать, но в ней не было чернил и тогда…

      Я царапала бумагу и очень нервничала, так сильно, что голова закружилась, как тогда, в автобусе, и я вновь почувствовала во рту вкус крови. Капля вязкой, почти чёрной жидкости капнула на стол, а Егор Каземирович радостно вскрикнул:

      –  Вот и чернила.

      Пока