Эмоции оптом. Юлия Волшебная

Кто-то обязательно должен был проболтаться о появлении городской девочки в чьём-нибудь доме. Очень осторожно я поделилась этими соображениями с отцом, но он слегка поморщился в ответ, будто от мимолётной боли:

      – Ты не первая, кто мне это говорит. Но нужно хорошо знать эмпатов, чтобы понимать, насколько эта логика далека от их действительности. Это в полисах каждый сам за себя. А здесь за каждым стоит целое сообщество. За десятилетия жизни в статусе преследуемых изгоев, они выучились оберегать тайну личности, а главное – уважать эту самую тайну. Здесь не принято лезть с расспросами, если человек сам не изъявляет желания поделиться чем-то личным. Сплетни и пересуды пресекаются на корню. На нетактичный или подозрительный вопрос тебе в лучшем случае расскажут какую-то несуществующую байку, но чаще – довольно прямолинейно назовут парочку нелитературных мест, куда тебе с такими вопросами следует отправиться. Так что, если Ингу всерьёз кто-нибудь взялся опекать…

      – Ясно. Скажи, а саму Ингу ты предупредил о своём плане? Она вообще хотела уехать в трущобы?

      Альберт коротко мотнул головой:

      – Это было исключено. Имею в виду предупреждать её заранее. Она бы выдала себя и меня в том числе, и операция провалилась бы, ещё не начавшись. Баз должен был всё объяснить ей по дороге в поселение. А я планировал приехать к ней на следующий день… и наконец-то по-настоящему познакомиться.

      – Познакомиться? Ты хочешь сказать, она не была с тобой знакома?

      – Конечно. До окончания интерната контакты родителей с детьми запрещены, ты же знаешь. Я мог только издалека наблюдать за ней. А также, пользуясь привилегиями Зоркого, изучать все документы по её делу. Я действовал аккуратно, под предлогом изучения дел всех учащихся её возраста. Но, сама понимаешь, всё моё внимание было приковано исключительно к Инге. Как в своё время и к тебе…

      Мы проговорили с отцом ещё около часа. Он подробно рассказал, как, все эти годы по крупицам собирал информацию, в надежде разыскать следы младшей дочки. Как параллельно с этим безуспешно пытался пробудить хоть какие-то чувства в моей матери. Как несколько раз пробовал «наставить на путь истинный» и меня. И как, наконец, ему это удалось. Оказалось, информация о том, что эмпаты якобы восстановили свою секретную программу, попалась мне не случайно, а именно благодаря Альберту. Это произошло на следующий день после того, как я подала заявку на участие в конкурсе разработок для новой нейросети. Отец ловко закинул наживку, зная, что я не смогу не отреагировать, ведь к тому времени он прекрасно изучил меня. Сам же он по-прежнему оставался для меня загадкой. Я была уверена, что даже если мы продолжим говорить с отцом до следующего утра, у него всё равно останутся полные карманы личных тайн про запас.

      И тут меня обожгла болезненная мысль: если Альберт с самого начала всё просчитал, не значит ли это, что он же