Химера убойного отдела. Ирина Смирнова

обвинения не станет… – Изильда воодушевленно щебетала в голосовом, явно предвкушая, как вот-вот вывалит на меня что-то очень интересное. – И тут я ему сначала о том, что один из его жрецов – грабитель, а затем о решении городского совета об отказе продления аренды для его храма. А потом пришел Алекс и принес «секретную информацию», – тут Изильда затихла, переводя дух, чтобы потом быстро выпалить: – Об облавах во всех храмах обезьян, расположенных на территории Фелинии, и список государств, поддержавших наше начинание. Марта! Я даже не ожидала, что будет такой мощный резонанс! Всего несколько дней прошло, а такая буря по всей стране!

      Да, Алекс был прав, мне понравилось. Мне очень понравилось. И главное, я сама как-то о других храмах даже не подумала. С этим бы разобраться и всех взрослых химер выкупить, а лучше просто изъять. А кто-то, в отличие от меня, оказался более глобально мыслящим.

      Уверена, такая агрессивная реакция в обществе из-за того, что пострадавшие в основном дети.

      Центры профилактики безнадзорности в Фелинии обладают очень мощной поддержкой на государственном уровне. К тому же большинство желающих совершить пожертвования, чтобы ублажить свою совесть или просто сделать доброе дело, натыкаются на эти центры в первую очередь. Инвалидов или неизлечимо больных среди оборотней практически не бывает, в отличие от одноликих. А вот безработные и бездомные встречаются. И иногда таким требуется помощь. Особенно если это старики, дети или подростки.

      – Он теперь прямо шелковый, – удовлетворенно продолжила Изильда. – Готов сотрудничать, искать виновных, дал разрешение на допрос всех жрецов, чтобы вычислить тех, кто ближе всех знаком с убитой троицей. На все согласен, только бы мы замолвили слово перед городским советом. Ну я сказала, что слово мы замолвим, хотя от нас ничего не зависит. Но мы по крайней мере не будем настраивать совет против храма.

      Все-таки Изильда мягче, чем я, и больше склонна к компромиссам. Я бы нарычала, стукнула кулаком по столу и объявила, что храм и так обязан помогать следствию, безо всяких условий.

      Но естественно, лучше мирная договоренность, после которой мы получаем все, не делая практически ничего.

      «Молодец. Завтра берешь Алекса – и в храм, опрашивать жрецов», – размениваться на голосовухи ради двух предложений я не стала, отправив обычное текстовое сообщение.

      Конечно, я бы предпочла оставить Алекса себе, всучив Изильде Эдика, но надо думать не только о своем удобстве, но и о деле. К сожалению.

      Пока я была занята выслушиванием голосового отчета, троица свидетелей закончила свои сочинения.

      Я собрала все листики, уселась за стол, взяла золотую ручку и принялась сверять написанное слугами и их хозяевами. Большинство пунктов совпадало, а редкие перестановки или пропуски событий лишь подтверждали, что это действительно воспоминания, а не выученный заранее текст.

      Итак, у всех, мышь им поперек глотки, было алиби. Единственной на какое-то время оставшейся в одиночестве была Лара, но ее компаньонка утверждает, что видела свою