Случайностей не бывает. Евгений Енин

не поняла его Яна.

      – Народу много, – попытался объяснить Артём. – Людей, – уточнил он.

      – А кого ты хотел найти на красной ветке в середине дня? – начала Яна иронизировать, но споткнулась. – Ой, ну да. У вас же не метро, а труповозка. А что, он же не живой, – Яна показала на Табачного Духа в ответ на недоуменный взгляд Артёма.

      Дух, не меняясь в лице, положил руку ей на шею и слегка сжал.

      – Живой, живой, извиняюсь, – прохрипела Яна.

      Пошли станции Чёрной ветки.

      На остановках Яна прилипала к окну, на перегонах продолжая выжимать Табачного Духа. Но тот отвечал без прежнего энтузиазма, лицо его оккупировал задумчивый Шерлок Холмс.

      – Это не наши, – сказал Табачник после Хованщины. – Это люди, у нас отродясь столько людей сразу не жило.

      – Но это же Чёрная ветка. Как они сюда попали? – спросил Артём. – Может, как я, случайно?

      – Артемиус, ты нудный и глупый, сколько раз повторять, случайностей не бывает. Ну, давай ещё посмотрим.

      Яна их забот не знала, и пыталась увлечь Духа в разговор о том, как разные виды нечисти воспринимают друг друга.

      – Не реагируют, – сказал Дух.

      – Как это? – не поняла Яна.

      – Не реагируют, – повторил Дух Артёму, отвернувшись от Яны. – Люди не реагируют. А должны, если они сюда, как ты попали.

      Поезд отъезжал от Малюты Скуратова к Загробской

      – Э-э-э, да.

      Артём хорошо помнил, как он сам метался по вагону, попав на Чёрную ветку первый раз.

      – Ой, точно, – Яна тоже сообразила, о чём речь. – А что они такие пришибленные? – Прошептала она.

      – Я не знаю, – сказал Дух таким тоном, спрашивать ещё что-то мог только самоубийца.

      Через пять минут громкая связь пробулькала с хрипеньем:

      – Следующая Конечная, поезд дальше не идёт, давайте, готовьтесь все на выход, чтобы я потом никого не ждала-стояла!

      Из динамиков послышался звук смываемой воды и поезд начал тормозить.

      – Давай проведём маленький эксперимент. – Дух потыкал пальцем в ближайшую спину. – Выходите?

      – А? – как будто проснулся обернувшийся пассажир. – Что? А где…

      – Конечная, – подсказал Дух.

      – А? Да-да-да, выхожу, – крайне неуверенно сказал пассажир, испуганно озираясь. – А что за…

      – Конечная, – ещё раз любезно подсказал Дух. – Станция. Это после Кагановича.

      – Кагановича, да… – Пассажир выдохнул с облегчением, как будто это называние всё объясняло. – Да, выхожу, конечно, – сказал он уже твёрже.

      Глаза у него при этом оставались стеклянными.

      За окнами замелькали колонны и стены из красного кирпича.

      Но их мешала рассмотреть стоящая на перроне толпа.

      Поезд остановился, двери открылись со скрипом, которого на московском участке этой красно-чёрной ветки и в помине не было. Стоящие на перроне молча смотрели на стоящих в вагоне. Затем, шаркая подошвами, люди на перроне потеснились. Прибывшие начали выходить, заполняя образовавшиеся в толпе на перроне пустоты. Наконец