Случайностей не бывает. Евгений Енин

сыщик, раскрывший убийство.

      Черты Сталина и Черчилля в лице Табачного Духа распихал Холмс.

      – Вот глупости, – махнул Дух рукой. – Ничего тебе не стало понятно.

      Поезд с противоположной платформы уходил, грохоча, Артём придвинулся поближе, ему было интересно. Он, если честно, так и решил, что все сильные мира сего, то есть мира его, это волшебники. Потому что кто сильный, тот и власть.

      – Там, – показал Дух пальцем вверх, – Ой, в смысле пока ещё здесь, по-настоящему колдовать не получается. Не знаю, почему. Если у нас, к примеру, колдун, хоть человек, хоть нечисть, пол-леса спалить может, у вас он так, сигарету прикурит. – Дух щёлкнул пальцами. – Вот мы у вас что можем? Только чуток случай подпихнуть, который и так на ребре шатается. Вот ты, – он повернулся к Яне, – тот билетик видела?

      – Видела, – нахмурилась Яна.

      – Подумала: вдруг его потеряли, а не выбросили? Вдруг на нём есть ещё поездки?

      – Ну да, – призналась Яна, – мелькнула мысль.

      – А чего не подняла?

      Яна задумалась.

      – Спешила, наверное. А он далеко валялся.

      – А могла бы с той стороны тротуара идти?

      – Ну наверное… Могла, конечно.

      – Во-о-от! Ничего такого, что не могло случиться, не случилось. А мы только дунули да плюнули. Так что здесь сильно не расколдуешься. Ни золота, ни царства не наколдуешь. Только бытовуха всякая. Мороженку хочешь? Мороженку можно.

      – Ну вот, – разочаровалась Яна в том, что сама придумала, – я уже представила, что в Кремле волшебники сидят.

      – Кто-то сидит, – согласился Дух, – но так, по мелочи, консультанты, советники. А если по-большому, то вами управляют ваши. Им колдовать не надо, у них телевизор есть. Так что вы с собой сами, без нас справляетесь.

      Подошёл поезд.

      С Белорусской они доехали до Театральной, перешли на Охотный ряд.

      Яна продолжала выжимать из Табачного Духа информацию, как смолу из сигареты, и уже знала о тутошних делах почти столько же, сколько Артём узнал за всё время его новой жизни.

      Он слушал их в пол-уха и в этот раз смотрел не в телефон, а внимательно по сторонам. И ещё – на Яну, украдкой. Он хотел заметить, как из вагона выходят лишние пассажиры, и угадать, кто из вошедших поедет с ними Туда.

      Сначала смотрел на лица, но подумал, что если у какой-то нечисти вместо лица морда, то в Москву она приедет в маске. Стал смотреть на ноги. Ни копыт, ни мохнатых лап не заметил. Подумал, что каждый день, когда жил в Москве, видел кучу людей, которые с виду нечисть нечистью. И теперь непонятно, это московские фрики, или тутошние плохо маскируются.

      Вот за день, перед тем, он попал Туда, по вагону, где он ехал, прошли ряженые, колядовали. С лицами, разрисованными гуашью. Или с ничем не разрисованными мордами? Или мужик стоял на перроне с кружкой чая. Артём ещё подумал: куда он её денет, когда допьёт? Или девушки, которые косят под эльфов, с зелёными волосами, они косят, или они на самом деле?

      Перед Комсомольской Артём отметил, что народу в вагоне меньше не стало. Даже как-то прибавилось. Он хотел спросить у Духа, но тот увлечённо объяснял Яне,