Нити Судьбы. Лидия Владимировна Ощепкова

из воспоминаний я нашел случайно и до сих пор осознание того факта привкусом железа отдается на языке.

      Столь гладкая поверхность дерева достигается долгими трудами одного или двух человек. Рисунок штурвала у каждого корабля уникален. Этот корабль зовут «Рассекающий время». Если у других кораблей в основе рисунка лежит тот или иной великий колосс, то здесь… гладкая поверхность с паутиной переплетений. Каждый рулевой видит в этом рисунке свое, я же вижу лишь цветок. Очертания его не всегда четкие, но сегодня…

      – Удивительно…

      Под пальцами отчетливо ощущается резьба! Глубокие канавки орнамента переплетаются с выпуклостями барельефа.

      – Ир’Эн. Цветок рассвета…

      – Ты что-то сказал, Тизор? – взгляд Камилы холодом скользит между моих лопаток. Эта жрица настолько опасна, что интуиция кричит держаться от нее подальше. Прекрасный лик в золоте вьющихся волос, удивительными глазами цвета голубого неба могут соблазнить любого мужчину, но не нас, жителей Общины. Столь обычная красота привычна нашему глазу. Многие мужчины могут сравниться или даже превзойти эту женщину в красоте, стати и воспитанию. Кельвин и Саратуйя от того и собирают слухи о непростительном поведении, что оба превосходят некоторых женщин нашего маленького закрытого общества.

      – Всего лишь размышления.

      – Думай про себя. Мало кому интересны твои умозаключения.

      Кельвин поднялся на палубу. Столь пристальный взгляд от жрицы в спину моему заместителю можно истолковать по-разному, но… Сердце чувствует, что этот быстрый, словно невзначай брошенный взгляд, скрывает куда большее. Например, жажду обладания. Большая рука Келя обхватывает мне плечо. Задерживается. Лицо друга на миг выражает презрение и уголки губ дернулись в отвращении. Всего на миг и мне этого хватает, чтобы принять игру и улыбнуться очаровательной интригующей улыбкой.

      Игра была замечена. Слышу стук каблуков, утихающих в глубине корабля.

      – Благодарю, – лицо Кельвина пересекает хмурая улыбка.

      – Рад был помочь, – корабль беспрекословно слушается малого поворота штурвала.

      – Твоя репутация пострадает.

      – Ей уже не подняться с твердыни и не отряхнуться от прилипчивой грязи. Так чего переживать?

      – Ты хочешь семью.

      – А ты разве нет?

      – У меня есть Сар.

      – Он взрослый мужчина и, когда-нибудь, все же, образумится, – сильный поток ветра ударяет мне в лицо, от чего глаза заслезились. – Не ужели ты не желаешь остепениться?

      – Что такое остепениться? – Кельвин смотрит за горизонт. Этот взгляд мне знаком – смотреть, но не видеть. – В моих жилах бежит кровь Ноктюрн. Кто, в здравом уме, захочет связать со мной Путь? Теперь, когда Семья нечиста, а сильной крови не осталось6, любой ее признак считается если не уродством, то проклятием.

      – Чушь.

      – Ты ведь знаешь, как смотрят на Сумеречный Род?

      – Знаю. Из-за Карии этот род и его главный Дом стали изгоями. По факту, они не виноваты, но общественное мнение…

      – Коны

6

Речь идет о чистоте крови. Ни Джареф, ни Лилиан не подходят под эту категорию.