Закрытый клуб. Мила Шилова

вяло отвечать, но дело от этого не продвинулось. Стоит мужчинам услышать имя Вероники, как на них нападает ступор. Они глотают слова, давятся воздухом, и в итоге выдают: “Шумскую они не знают”.

      Ах да, еще просят их больше не беспокоить. Сдались вы мне!

      Я листаю странички. Туда-сюда гоняю листы без дела. Меня бесит теперь и сама Вероника и те неочевидные мотивы ее убийства, что я кручу почти сутки в своей голове.

      Ее мог убрать кто угодно! Мало ли ревнивых клиентов было у красотки за годы упорного труда?

      – Что, клиенты вернулись в семьи и забыли, что знали Веронику? – ржет с моего красного лица Толик. – Не просто тебе придется!

      Неожиданно бросаю взгляд на один номер. В самом конце списка, с загадочной подписью “ЮВ”. Инициалы что ли?

      – Набираю этот номер и все. Скажу Илье, что блокнот ничего не дал!

      Я назначаю ответственным за весь результат обзвона загадочного “ЮВ” и, выдохнув, как перед опасным прыжком, набираю номер.

      Глава 2

      На том конце идут гудки. Спустя минуту трубку поднимает какой-то хрипловатый мужчина с извиняющимся голоском.

      – Добрый день, – говорю как можно строже. – С кем имею честь?

      – Антон Павлович Серебряков, – чеканит хриплый мужчина. – А по какому поводу звонок?

      – Антон Павлович, вы знали Веронику Шумскую?

      Тот замирает. Потом слышится возня, будто закуривает сигарету или что-то в этом духе.

      – Да. А с ней что-то случилось? – неожиданно голос стал мне подыгрывать.

      – Ее убили вчера в квартире на Садовой. Скажите, мы можем с вами встретиться? – нагло напираю, пока тот не очухался и не сдал назад.

      – Да, да, конечно, – твердит голосок суетливо. – У меня ювелирная мастерская на углу Суворова, бутик “Лагран” рядом. Сегодня я здесь до пяти, так что…

      Я представляюсь ему полностью. И убеждаю хриплого мужчину, что прилечу к нему через полчаса. Бросаю Толика и, ничего особо не объясняя, мчу к моему дорогому “ЮВ”, который на самом деле оказался ювелиром.

      Хотя бы какая-то осязаемая ниточка из миллиона нитей, что тянутся от красотки Вероники.

      Ювелирная мастерская больше напоминает чистенький офис, с кучей каталогов на журнальном столике и красивым низким диваном в центре. Колокольчик срабатывает за моей спиной и меня встречает невысокий, пухлый мужчина лет пятидесяти, со смешными усами в стиле Пуаро.

      – Добрый день! Никита Сергеевич, проходите, – трясет он мою руку и проводит к тому самому диванчику.

      Чая или кофе я не желаю и прошу сразу же перейти к рассказу о нашей общей знакомой Веронике. Ювелир трясет головой, как игрушечный бульдог на парпризе авто.

      – Простите, Никита Сергеевич, а можно узнать, как же она погибла? – держа руку у толстой щеки, шепчет Серебряков.

      – Ее убили. Выстрел в спину, – спокойно констатирую факт.

      Из песни слов не выкинешь, как говорится.

      – Какой ужас! – восклицает толстяк. – Бедная, бедная девочка!

      Его ужасу нет предела и, вижу, что он сокрушается