Умина, дочь Гостомысла. Князья Древней Руси. Любовь Сушко

такую историю рассказал Паныч Гостомыслу о своей и чужой земле. И понимал князь, что его тайный помощник прав, это люби вернуться назад, у них будет своя земля и свой мир.

      – Почему же ты допустил, чтобы они ушли? – спросил Гостомысл.

      – Да потому что не могу никого силой удерживать, они сами все должны были решить, вот и нарешали.

      – И что же теперь делать, когда мы вернемся?

      – Сначала устроиться хорошенько, а потом дружину обучить, чтобы смогли они защищать свой мир.

      Гостомысл уже знал, что бес не собирается ему подчиняться, служить верой и правдой. Порой он станет его испытывать, и с этим придется примириться, ведь с ним лучше, чем без него. Жаль, что рядом с ним не было отца, и делал, и все постигать ему придется самому. Никто ему не поможет, если он не будет разумен и силен.

      – Ну что же, парень растет у меня на глазах, – размышлял бес, как в сказке не по дням, а по часам.

      Он заглянул к Русу, и ему совсем не нравился угрюмый вид старого князя, ведь это была только разминка, пока ничего серьезного, отчего же он тогда так хмурится. Гостомыслу надо объяснить, что только объединив земные силы с небесными, можно чего-то добиться, потому что век человека короток, а князя еще короче.

      – Чего ты так хмур, княже, – спросил бес, – лучше сразу скажи о том, я загадки отгадывать не желаю.

      – У них и без меня много помощников, они бога уже получили, а мы обходились на земле и так.

      – Если ты о Велесе, то это ему хочется людей заполучить, а не им его, но и твоя помощь пригодится. А Перун никогда никому помощником не был, он делает только то, чего ему самому хочется.

      Бес и не заметил, что Громовержец был рядом, а может, наоборот, заметил, и хотел теперь, чтобы тот услышал то, что он говорить станет

      – Надеюсь, этому медведю еще тебя подкупить не удалось? —спросил он у беса и стал ждать ответа, готов был схватить его за хвост или лапу, если тот убежать захочет.

      – Меня нет, но тебя обморочить ему по силам, – отвечал бес, которого задели обидные слова.

      Он зря начал злить Перуна, но по-другому уже никак не мог. Нет, он все сделает для того, чтобы никому никогда не служить.

      Глава 24 Мудрость и дерзость

      Все давно спали, Паныч убрался подальше от этих мест, погулять решил, а потом и в Сварог заглянуть. И только Гостомысл все сидел у костра, любуясь, смотрел на огонь в кромешном мраке мерцавший и никак не мог оторвать от него взора.

      Палатка его была пуста, до сих пор ни одна дева не делила с ним ложа. А почему, интересно, не нашлось такой храброй, то ли было в нем что-то такое, что отпугивало девиц. Но ему было от этого спокойнее, никаких хлопот и детишек малых. Вот и казалось ему, что мир одинок и печален.

      Но тут же по небосклону поплыла томная луна, и вспомнил князь о той чудесной ночи с девой-птицей, когда шел он сюда не разбирая дороги. Сможет ли что-то