С милым рай в шалаше, или Место жительства на счастье не влияет. КоваЛенка

я ставлю метлу у двери, проходя мимо газовой плиты, щёлкаю пальцами. Под чайником загорается огонь. И пока чайник насвистывает ему одному известную мелодию, я иду в спальню, на ходу стягивая с себя майку с шортами. Беру со стула свой любимый цветастый сарафан и натягиваю его на себя. Расчёсываю перед зеркалом длинные тёмно-русые с рыжим отливом волосы и заплетаю их в простую косу.

      Возвращаюсь в кухню, щелчком пальцев тушу огонь – чайник успел закипеть. Завариваю душистый чай и, обнимая чашку ладонями, наслаждаюсь каждым глотком свежего чая, глядя в окно. Допив чай, мою чашку, взмахом руки отправляю её в шкаф для посуды и выхожу во двор… Чтобы вздрогнуть от голоса, раздавшегося над головой:

      – Элеонора! Ты домой собираешься или решила здесь насовсем прописаться? Скоро снова занятия в школе начнутся, не забыла? Пора начинать готовиться.

      Ой-ой, если мама назвала меня полным именем, значит мои дела плохи. Обычно мама называет меня Ёлкой, Ёлочкой или Ельчонком ещё с того момента, когда начала приносить маленькой мне гостинцы и говорить, что их передал Зайчик той девчонке, которая Ёлочка. Не знаю, почему именно так, а на мой вопрос мама всегда лишь загадочно улыбалась, ничего не поясняя.

      Я усмехаюсь. Мысль остаться здесь, конечно, хорошая, только кто же мне позволит.

      – И тебе доброе утро, мамуль! Представляешь, я как раз сегодня за завтраком думала о том, чтобы остаться здесь насовсем, – с бодрой улыбкой отвечаю я, задрав голову и приставив ладонь козырьком к глазам – солнце уже поднялось над землёй и слепит глаза. Да, моя мама всегда умела удивлять. Вот и сейчас она, одетая в лёгкие мокасины, синие джинсы в обтяжку и бордовую футболку с ажурной вставкой у горловины, зависла метрах в двух над землёй на своей метле и пытается взглядом прожечь во мне дыру.

      Мама никогда не любила этот дом, потому что это единственный подарок, оставшийся мне от отца, который ушел от мамы, когда она была на шестом месяце беременности, а учитывая, что у ведьм срок беременности всего семь месяцев, то в ближайшем будущем мама уже должна была родить.

      Когда была маленькой, я часто спрашивала у мамы, где мой отец. Мама каждый раз прятала глаза и старалась перевести тему. А когда мне исполнилось шесть лет, и я вот-вот должна была пойти в школу, мама усадила меня «за стол переговоров» и рассказала историю знакомства и недолгой совместной жизни с моим отцом. А также показала мне его фотографию, с которой на меня карими глазами смотрел молодой парень лет двадцати с чёрными чуть вьющимися волосами длиной почти до плеч, черными густыми бровями и ресницами и чёрными усиками над тонкими губами. Также он имел довольно спортивное телосложение. В общем парень был очень даже симпатичный. Я не испытываю ненависти к отцу, но и тёплых чувств не питаю. И уж тем более я не мечтаю разыскать его. Но домик мне нравится, и я люблю в нём бывать.

      Мама недобро нахмурилась, и я спешу добавить:

      – Да шучу я, мамуль. Ну конечно, я собираюсь домой.