Сидус. Вида своего первый. Данияр Сугралинов

сейчас я обратил внимание, что гул ожидающих усилился, причем с каждой минутой выкрики становились все более нетрезвыми, и огляделся. Пока я ел и общался с хомяком, сектор посадки заполнился публикой разной степени потрепанности. Даже в кафе не осталось ни одного свободного столика.

      Я пожал плечами:

      – Садитесь.

      Ирвин тяжело опустился на стул напротив, покосился на хомяка и вздохнул:

      – Вы, наверное, думаете, что мне здесь не место? Какой из меня космический шахтер, ведь так?

      – Ничего я не думаю.

      – Я все же объясню, – сказал Горовиц, и по его тону стало понятно, что это скорее нужно ему, чем мне. – Понимаете, я всю жизнь работал на фондовом рынке…

      – Рад за вас. Только не понимаю…

      – Дослушайте! – горячечно перебил навязчивый собеседник. – Я сделал состояние, но потерял его во время панического обвала – помните, когда открыли Сидус? Народ тогда решил, что грядет конец света или по меньшей мере все земные корпорации обанкротятся… Потом… – Он почмокал губами, взгляд его наполнился вселенской печалью. – Потом…

      – Вложились в оборонные технологии, решив, что грядет война с чужими, и разорились?

      – Нет, хуже. Запаниковал, вышел в деньги и вложился в «Дрисколл Инкорпорейтед».

      – Без понятия, что это.

      – Производство бункеров! – объявил Ирвин, словно это все объясняло. Впрочем, я и в самом деле понял – и чуть не рассмеялся ему в лицо.

      – Это вы зря.

      – Тогда так не казалось! Но вы правы. Зря, потому что апокалипсиса не случилось и паника быстро спала. В общем, я прогорел. А потом… – Ирвин запнулся, махнул рукой. – А, чего уж там, это и так не секрет. Я, значит, начал играть на бирже деньгами клиентов. От тюрьмы удалось откупиться, но остался ни с чем. Слетел в самый низ гражданской иерархии… Даже дети от меня отказались и запретили общаться с внуками…

      – Сочувствую, – сказал я и на этот раз не соврал. Ведь сам страдал из-за того, что суд запретил частые встречи с Микки, а потому впервые почувствовал к Горовицу симпатию. – И тогда вы решили податься в Пояс?

      – Ха, решил! – крякнул тот. – Если бы! У меня не оставалось другого выхода, потому что работы на Земле не нашел, как ни старался… В общем, решил начать новую жизнь.

      – Шахтером? – удивился я.

      – В этом я ничего не смыслю! – Горовиц издал нервный смешок. – Но меня взяли учетчиком. На Цереру. Так что будем работать вместе.

      Жестом подозвав дроида, он заказал себе двойной виски и, глянув на меня как на собрата по несчастью, поинтересовался, не составлю ли я компанию. Выпить хотелось, но после драки с ухажером Джослин восемь лет назад я не только зарекся употреблять спиртное, но и запретил себе все, из-за чего мог бы потерять над собой контроль.

      – Не пью.

      Ирвин посмотрел удивленно, но во взгляде промелькнуло уважение.

      – А я не могу себе отказать, – будто оправдываясь, пробормотал он. –