«Неторопливая» любовь. Катерина Солнечная

четыре сантиметра в холке. Она обладала приятным характером, была послушная и мягкая в езде. Мы с ней были всегда на одной волне. Получали удовольствие как от простых тренировок с легкими элементами аллюра*, так и от простой прогулки по полям без суеты и спешки. В летнее время кобылка паслась в летнем загоне.

      Я уже шла из амуничной конюшни, в руках держа седло и уздечку для езды, когда с улицы услышала шум машин, а через минуту громкое Эльзино: «Женька, бегом сюда! Не видели ее? Зовите к фургону, а потом ко мне в кабинет! Бегом, бегом!».

      Я почувствовала, что день перестал быть таким беззаботным и легким. Быстро вернула на место амуницию* для Ники и поспешила к выходу.

      Столкнулась с конюхом в дверях, он сильно запыхался, поэтому я еле понимала, что тот говорил, показывая на фургон в ста метрах от нас.

      – Эльза…срочно тебя…сначала к фургону, потом… Фуф, в кабинет к ней…

      Я побежала в указанном направлении. Там уже стоял знакомый ветеринар Пётр – он приехал с конюшни из соседнего района. Эмблема на фургоне подтвердила правильность моих догадок.

      – Петя, привет. Что случилось? Что за спешка? – я перевела дыхание и сфокусировала взгляд на уставшем лице мужчины, покрытого сажей или пыли от гари. И даже кровь запеклась…

      – У нас на конюшне был пожар… – тихо и вымученно произнес Петя.

      – Боже! Есть пострадавшие среди людей, животных? – взволнованно произнесла я.

      – Среди людей нет. Лошадей почти всех успели вывести в загон, пожар потушили, но вот с одним не успели… – он открыл дверь грузовика. Теперь я полностью могла видеть ужасающую картину. – Нужна твоя помощь, если возьмешься… Дело дрянь, но стало его жалко. Константин захочет пристрелить, наверное… Но сама посмотри, если есть хоть шанс…

      Пауза. И тихое, твердое, с мольбой:

      – Дай!

      Я снова перевела взгляд на Петю и обратно на лошадь.

      – Он сильно обгорел, и мы долго не могли открыть его денник: замок заело, – минутная пауза. – Когда смогли, от боли, от огня он бросился на выход, а там балка была металлическая, тонкая, он в нее бочиной со всего маха… Дела плохи, Женька, но конь отличный, молодой, только объезжать стали. Точнее, пытались…Характер тот еще, но не суть. Хотели в большой спорт, но даже не успели его познать. Диким был, оттягивали момент. Посмотришь?

      – Мне нужно залезть внутрь, подсади, – со спины, пока Петя меня подсаживал, я услышала голоса. Кто-то подходил, люди о чем-то говорили, но мыслями я уже была далеко не здесь.

      Большой конь, жеребец ганноверской породы, иссиня черный, наверное, под два метра в холке, что поразительно для его породы, так как обычно такие жеребцы доходили в холке до метра восьмидесяти пяти, а этот – действительно выдающийся конь.

      Шерсть была опалена, грива с кровавыми следами, вся запутавшаяся и растрепанная, тоже подпалена огнем. Местами на теле просматривались целые окровавленные острова обгоревшей плоти, а из одного бока торчал кол.

      Жеребец лежал на боку и тяжело дышал, иногда переставая дышать вовсе, как будто он уже покинул этот