В сумерках. Книга вторая. Любовь Соколова

помог снять пальто и, кажется, был искренне рад познакомиться. Она отметила достойную офисную мебель и оргтехнику. Сам же хозяин офиса показался ей несоразмерным высоте потолков. Ему бы попросторнее комнатенку.

      – У нас замечательная кофе-машина. Я сварю вам кофе, – говорил Виктор Михайлович.

      Сотрудников в офисе недоставало, рабочие места пустовали, только одна по-тургеневски милая девушка, опоясанная шалью, серфила по сайтам. Монитор отбрасывал свет на ее бледное лицо. Представить девушку директор не счел нужным.

      – Обожаю кофе, этот аромат! – продолжал Александров. – Сам не употребляю – врачи запретили. Сердце! Я читал, будто британские ученые установили обратную зависимость: кофе для сердца чрезвычайно полезен в определенных дозах. К сожалению, мой доктор не верит ни в британскую науку, ни в дозировку. А я сомневаюсь, смогу ли остановиться, стоит только пригубить. Кофеман. Зависимость, знаете ли. Удовлетворяю пагубную страсть, наблюдая, как другие употребляют в моем присутствии. Ну вот, готово! Пойдемте в мой кабинет.

      Он подхватил две чашки, пояснив:

      – Вторая для Сергея Михайловича, я вас сейчас познакомлю.

      В кабинете, куда они прошли, причем Алла Олеговна любезно придержала дверь, пропуская впереди себя Александрова с чашками, сидел Забродин.

      Бершадская не узнала бы его, но волна изумления, эмоциональный импульс, пробежавший от этого человека, заставил ее присмотреться. Да! Это он. Не вспомнила бы имя. А он не забыл и мнется теперь, не знает, уместно ли «узнать». Дождалась окончания официальной части знакомства и разрядила обстановку:

      – Мы с вами виделись. Наши дети когда-то пошли в один и тот же первый класс. Вы меня помните?

      У Забродина дух перехватило. Он уже сел, но при этих словах снова встал, смешался, снова опустился на стул, чуть не сдвинув локтем чашку:

      – Припоминаю. Припоминаю. У вас такая… милая девочка была, она сидела с моим за соседней партой. Не вместе, а за соседней. Помню.

      Он снова сделал опасное для чашки движение, пытаясь изобразить, как располагались парты.

      Александров, заметив нервозность коллеги, про себя объяснил себе его поведение, как обычно: «С похмелья или недопил». Вслух призвал его не волноваться так сильно:

      – Успокойтесь, Сергей Михайлович, нас еще не штрафуют и не выселяют. Принесите-ка лучше наши выставочные эскизы. Проведем для гостьи воображаемую экскурсию. Итак…

      Встреча закончилась приглашением непременно посетить музей в Сучино.

      – Я бы с удовольствием, но к вам далеко ехать, почти триста километров. Вот на будущий год откроют магистраль на северо-восток, тогда обязательно приеду первым же попутным транспортом.

      – Обозом! – пошутил Сергей Михайлович. Он сидел как на иголках. Бершадская не посмотрела в его сторону.

      – У нас там уже готова гостиница. Есть где переночевать, – настаивал Александров.

      В его предложении остаться на ночь