Все еще Тимофей. Константин Ре

говорю я. – Не по нраву мне эта даль лазурная. Шибко далеко и дюже лазурно.

      – Верно, – говорит Тимофей. – Зато рыбы много.

      – Бросай якорь, кот мой, а то унесет нас к черту на куличики, а это непорядок.

      – Якоря нет, – буркнул Тимофей. – Мы его в Потсдамском порту обменяли на листья лиственницы для банного веника.

      – А что есть? Как нам остановить лодку?

      – Ха, – говорит Тимофей и вынимает из своего лапсердак блестящий, новенький галт. Галт отливал зеленью, диссонируя с лазурью. Дуктора отлично вращались, развесовка была просто идеальная.

      – Его и бросим, – сказал Тимофей. По маркировке было ясно, что галт задний. Поэтому бросать его надо было назад. А точнее, отдавать.

      – Ладно, – говорю я. – Но только по моей команде!

      Глава 2

      Галт со свистом взмыл в воздух, раскрутился до белого шума и пронзил водную толщу словно пуля сахарную вату. Океан буквально расступился перед его мощью. Ещё через миг из эпицентра поднялась огромная волна. Вода встала стеной и закрыла собой солнце. Я посмотрел на Тимофея. В его морде читался не то страх, не то удивление. Он привстал на задние лапы, глаза были круглые, рот приоткрыт!

      – Ты чего, друг? – спросил я. – Воды боишься?

      – Нет, – ответил он. – Я, походу, всю рыбу распугал, балда пушистая!

      – Пха! Вот щас ко дну пойдём, будет тебе и рыба, и русалки, и устрицы с шампанским.

      Но вода вдруг замерла. В бирюзовой, пенящейся стене что-то заскрипело, и отворились водные врата. Из них высунулся сам Посейдон. Мокрый и явно недовольный.

      – Фух, – вздохнул я. – Чуть сигару не залили этим океаном дурацким.

      Он осмотрел нас с подозрительным прищуром и сказал:

      – Добрый день, странники! Это вы галт кинули?

      – Не кинули, а отдали, – горделиво произнёс Кот Тимофей, словно перед ним стоял не Бог морей, а не бог весть кто.

      Затем он вышел из ворот полностью, и на его голове показалась огромная шишка. В руках он держал наш галт. Тимофей стал кататься по лодке и смеяться, бряцая золотой шашкой об пол всякий раз, когда перекатывался через левый бок.

      – Что же вы, любезный, технику морской безопасности не соблюдаете? – проговорил он сквозь смех. – Люди тут паркуются, а вы под лодкой стоите!

      Посейдон нахмурился, потирая шишку.

      – Хороший у вас галт, новый совсем, та ещё и такой редкий, задний. И не жалко было отдавать?

      – У нас дело есть важное, – вмешался я. – Нам ради него никакого галта не жалко. Домой нам надо свалить из этой дали лазурной. Ждут нас на берегу.

      – Ого, – протянул Посейдон. – Из лазурной дали не возвращаются. Она оторвана от реального мира. Вы сейчас всего лишь мираж, чья-то красиво оброненная фраза. Метафора, вымысел! Лазурная даль бесконечна, просто некий лимб чужого сознания или сна!

      – Так и что делать-то теперь?

      – Ну, есть один вариант, правда, не надежный. Вам может помочь тупой тюлень.

      – Тупой тюлень? – переспросил я. – Как он нам поможет?

      – Тупой