Притворство. Мария Викторовна Брилёва

жертвовать своим временем ради других.

      – Почему ты не вернулась в Нортон раз ничего не получилось в Нью-Йорке?

      – В Нортоне всё сложно. Зарплаты смешные, да и к тому же возвращаться к отцу всё равно, что подписать себе приговор.

      – Что, настолько всё плохо?

      Я настороженно посмотрела на парня, поняв, что болтаю лишнее. Мне совсем не хотелось, чтобы чужой человек знал в каких условиях я выросла и от чего сбежала.

      – Я не могу жить с отцом, – не поясняя, буркнула я и поспешила сменить тему. – Ну, а ты… У тебя ведь тоже богатая история, – предположила я, щурясь от солнца. Опираясь руками о край скамейки, я болтала ногами и хитро смотрела на Ника. Парень тоже сначала вглядывался в моё лицо, щуря веки, думал о чём-то, но потом надел чёрные очки и со словами: – Да, но рассказывать ничего не буду, – встал со скамейки и, бросив меня одну, деловой походкой пошёл дальше по аллее. Разочарованно вздохнув, я поднялась и побрела вслед за Ником.

      – Почему ты такой скрытный? – догнав его, спросила я.

      – Я нескрытный.

      – Ты ничего не рассказываешь о себе.

      – А зачем?

      – Мы живём в одной квартире уже неделю, но я о тебе вообще ничего не знаю. Кто ты, откуда, почему оказался без жилья и средств к существованию? Ты не говоришь о себе и ведёшь себя подозрительно, не находишь? Ты расспрашиваешь про мою жизнь, но о себе рассказывать отказываешься, словно это большая тайна, – запальчиво проговорила я, а молодой человек тем временем продолжал идти вперёд, игнорируя меня. Придя к пониманию, что с Ником бесполезно о чём-то разговаривать, я сдалась.

      – Ладно, – остановившись, я махнула рукой. Паркер тоже замер и повернулся ко мне. – Делай как знаешь. Я не буду к тебе лезть. По правде, какое мне дело? Наверное, вообще не стоило начинать все эти разговоры и прогулки. Крыша над головой – это единственное, что нас объединяет. Не будем притворяться, будто можем нормально общаться.  Думаю, нет смысла вообще что-то обсуждать кроме общего быта. Так что ты как хочешь, а я пошла домой.

      Настроение резко изменилось, захотелось поскорее убежать и запереться у себя в комнате. Ну почему так всегда происходит? Когда ситуация налаживается, и ты расслабляешься, как вдруг резко всё меняется и становится плохо, и даже хуже, чем было раньше.

      Опустив голову и глядя себе под ноги, я брела в сторону выхода из парка, не переставая ругать себя за свою несдержанность. Не стоило рассказывать ему о себе, теперь сосед будет ещё больше издеваться надо мной. И почему я такая болтливая? Не могу заткнуться вовремя.

      – Я окончил юридический, – вдруг услышала я из-за спины и подняла голову. – Несколько лет я работал по специальности в строительной компании, – продолжал Паркер, заставив меня остановиться и посмотреть на него. – Меня уволили за то, что перечил начальству, – объяснял он, приближаясь ко мне. Я не видела его глаз из-за очков, но, кажется, он выглядел искренним, хоть и подавленным, потому что пришлось раскрыться. – После увольнения меня попёрли