Клянусь любить, или Выбор за мной. Тина Каверина

что он вновь пытается угадать, о чём я думаю. Я хотела бы знать его мысли.

      – Полина… – Он накинул кофту мне на плечи, прижал к себе, потрогал лоб. – Родная, что же творится в твоей голове?

      – Там полный порядок.

      – Что-то я сомневаюсь.

      И тут мне стало так хорошо, что стыдно признаться. Казалось, я вот-вот растворюсь в мужниных объятиях. Мне не хотелось ничего и никого, лишь бы Паша был рядом. Вот такой: простой, мой, родной… Я бы замерла на вечность в его тисках. И пусть он сжимает крепче, пусть пытается прочитать все мои мысли. Ничего неважно.

      Только бы всё было неправдой, только бы подвала не существовало.

      «Ложь, Полина. Он тебе лгал! Там человек на цепи, а ты тут нюни распустила. Совсем уже спятила?»

      С большим усилием я отстранилась, словно и на мне цепи, но невидимые. Скажи что-нибудь, скажи…

      – Давай кофе выпьем.

      – На ночь? – удивился он.

      – Да, на ночь, – улыбнулась я. – Что-то захотелось…

      В кухне, сидя за столом, я наблюдала, как Паша готовит, и твердила себе, что теперь нет смысла оттягивать, пора решаться. Получится или нет – другой вопрос, но попытаться стоит. Может, он поймёт меня? Или мне настолько повезёт, что бросит поиски. А там я как-нибудь справлюсь. Справлюсь…

      Кого я убеждаю? Ни черта я не справлюсь, я люблю его!

      Он поставил передо мной чашку и уселся напротив. Сообразив, что требуются объяснения, я закусила губу. С чего начать не предполагала, а он смотрел и смотрел… Ну и ладно, пусть пялится на здоровье, ответами тоже меня не балует.

      Я попробовала кофе и чуть обратно не выплюнула. Горький. Вполне мог нарочно так приготовить. Молча подошла к холодильнику, достала молоко, подогрела. Отлив в раковину половину из чашки, разбавила эту бурду. Уселась на место и лишь после обратила внимание на мужа.

      – Что? – не поняла его удивления.

      – Ты же не пьёшь с молоком.

      – Вовсе нет. – Я посмотрела на него, потом на чашку.

      – Хорошо, – не стал спорить он.

      Да блин! Не поверил. И не зря, потому что я так сказала из принципа. Нечего ему думать, будто знает меня как облупленную.

      Минут пять мы молчали. Кофе мне расхотелось, чашку я отодвинула.

      – Что тебя расстроило? – первым не выдержал он.

      По тону было ясно, что теперь не отвертеться. Занятая мыслями своей внезапной тяги, ответ я не надумала. Паша понаблюдал, как я нервно стискиваю пальцы, и неожиданно спросил:

      – Где ты, говоришь, была?

      Сердце вроде бы пропустило удар.

      – На террасе.

      – Да?

      – Да.

      Он резко поднялся и устремился прочь из кухни. Мигом сообразив, что дело дрянь, потому как ключ торчит в замке, а Паша долго складывать всё воедино не будет, я смахнула со стола чашку. Она упала и разбилась. Но от испуга с замахом я не рассчитала и наклонилась вслед за ней.

      – Паша! – завизжала сразу, цепляясь за край стола. Ладонь скользила по столешнице, а чёртов стул был слишком высоким, таким, как за барной стойкой. Уселась