Когда останется только тишина. Alter

и передал его Дарэмо. Он охотно взял из моих рук эскизник и стал рассматривать. Но вдруг, как и в тот раз, я увидел перед собой фильм, но теперь свой собственный. Я слышал голос Дарэмо, но видел всё то, что происходило тогда. Не существовало колледжа, стула, на котором я сижу и окружающих нас людей.

      Я смотрел на себя же десятилетнего. Вот мы все вместе идём по асфальтной автомобильной дороге. Вокруг нас – бескрайние пшеничные поля. Я шёл чуть впереди взрослых. Вдруг я услышал стрекотание кузнечиков. Мне стало интересно, и я побежал прямо в то поле, теряясь в высоких колосьях. Я бежал, еле успевая раздвигать их руками, я смеялся и что-то говорил себе под нос. Наконец я резко остановился. В том месте пшеница была немного ниже.

      Я замер, всматриваясь в чистое голубое небо с лёгкими, как вата, облаками. Они напоминали мне экзотические рисунки, какие порой бывают на узорах платьев. Тут я набрал в лёгкие как можно больше воздуха и громко-громко, что было сил закричал:

      – Свобода!

      Я протягивал каждую гласную в этом слове, а после снова сорвался с места и побежал обратно к родителям и тёте. В тот момент, когда я выбежал на дорогу всё это воспоминание прекратилось, вновь так же резко, оставляя меня в некотором шоке.

      Всё это время, Дарэмо описывал то, что видел я. Это было моё воспоминание, я никогда не рассказывал ему, лишь сделал этот рисунок. Там нет ни родителей, ни тёти, ни той асфальтной дороги. Я стоял на месте, спиной к зрителям, так откуда он знал, что я кричал в этот момент? Откуда знал, что я бежал, что смеялся? Как он мог так чётко описать этот момент?

      Тем временем, пока я выходил из этого странного транса, Дарэмо вздохнул, повернулся ко мне и сказал:

      – Мне нравится этот рисунок. Можно я заберу его себе?

      – Забирай, конечно, мне не жалко.

      – Спасибо. – он аккуратно, быстрым движением ровно под корень, без заломов вырвал этот лист, – знаешь, у тебя получаются очень живые картины. Может тебе стать художником?

      – Едва ли я смогу жить на зарплату художника, только лишь как хобби, я много рисую.

      – Действительно. Ватару, какие у тебя планы после учёбы?

      – Я вполне свободен.

      – Это очень хорошо. В таком случае, давай встретимся у выхода и погуляем где-нибудь. Я расскажу тебе ещё одну свою историю.

      – Хорошо. – я согласился, – Слушай, Дарэмо, а как ты всё это понял?

      – Ты про твоё воспоминание?

      – Ну да. Ты так точно описал всё это, хотя я тебе ничего не говорил.

      – Тебе не нужно говорить, чтобы я понял. Твой рисунок говорит сам за себя, а всё остальное… я просто догадался и был прав.

      – У тебя, видимо, очень хорошая интуиция.

      – Да, есть такое. – он посмотрел на меня и улыбнулся, – Ну ладно, мне пора, да и тебе тоже. Встретимся потом внизу.

      – Хорошо.

      После Дарэмо поднялся и скрылся за дверьми, ведущими на лестницу. Я тоже встал и вошёл в кабинет. По-прежнему я был под впечатлением от того, которое каждый раз наводил на меня Дарэмо. Он совершенно другой человек, отличается так сильно,