У-мир-рай. Андрей Титов

остановят, вклинилась в разговор Инна Леонидовна, – что, если один из этих утырков, один из тысячи, из сотни тысяч, прав? Я так, когда думаю об этом…

      Здесь решительность тётеньки режиссёра закончить свою мысль окончательно угасла. Но всё-таки фурор ей произвести удалось. Все оглянулись с недоумением. Возможно, если б заговорил электрочайник, присутствовавших это удивило бы меньше. А Серёге припомнилось «…баба одна, молчит всё время. Её и слушать надо». Да, что ж за совпадения?! Оцепенелость коллег снял шеф-редактор:

      – Вот это первое чудо, которое случилось у нас на программе! Глухие видят! Слепые ходят! Инна Леонидовна говорит! Инаугурационная речь Валаамовой ослицы! Вместо того, чтоб языки чесать, лучше бы за сценарии программ принялись. К вечеру чтоб были готовы! А наша болтушка, – и пальцем на Инну Леонидовну, – над анонсирующим роликом пускай трудится. Ну что, по серьгам получили? За работу, сёстры!

      Для шефа всегда самым надёжным методом выхода из непонятной ситуации было разогнать всех по рабочим местам. Так случилось и на этот раз. Все за свои столы расселись, в компьютеры клювами уткнулись: кто пасьянсы раскладывает, кто в Интернете озорничает – деятельность редакции становилась видимой для начальства.

      Интернет, кофе, пасьянсы, немного текста пописать – ощущение заурядного офиса. Просто специфика своя – НИИЧаВо времён суверенной демократии, чародейства next. Вот и опять на специфике этой прокололись – ведущий мазь на собачьей слюне разлил, на всю комнату воняет. Решили помещение проветрить. На это время кто в кафе, кто курить, кто по офисам других программ, а Серёга решил сходить за кумысом. Не то что с похмелья, просто, было дело, на одну из программ казахского лекаря приводил – тот очень убедительно про целебные свойства кобыльего молока рассказывал. Алкоголя почти не содержит, бензоатом натрия не порчен, бодрости придаёт – что ещё надо, чтоб достойно встретить рабочий полдень? Благо и молочный магазин поблизости – только перекрёсток перейти. Правда, его, вроде, закрывать собирались, но пока суть да дело… В общем, накинул пуховик свой синий, поверху зенитовский шарф – и за порцией кисло-молочной свежести.

      Перекрёсток миновал, на магазин свой любимый глянул – так и есть, уже вывеску меняют. С козырька магазина пара рабочих весёлую Бурёнку отцепляют, внизу ещё пара – стремянку устанавливают. Но люди из магазина вроде бы выходят, есть смысл до крыльца добежать, глянуть. И побежал было, но…

      – Семён! Семён!!! – сзади кто-то истошно закричал.

      Сергей обернулся. Что-то смутно припоминаемое заставило обернуться. Какая-то незнакомая женщина, торопясь, шла ему навстречу, а за два шага до него растерянно остановилась:

      – Ой, извините. Просто и курточка, и шарф – всё похоже. Извините, спутала.

      – Сергей! – ещё один крик, истошней, опять из-за спины, со стороны магазина. И грохот вслед крику. И крик превращается в вопль. И вопль рвёт небо в клочья:

      – Серё-ё-ё-ё-жа!!!

      Лицо