Птичка с придурью. Женя Уайт

в клубе было нормальным.

      Показалось, или в его голосе на самом деле проскочило осуждение? И это у человека, которого я знать не знаю и который не имеет ко мне никакого отношения.

      – Ты чего это такой болтливый стал? – спросила, отворачиваясь к боковому стелу. Когда же я уже доберусь до своего универа? Вот одногруппники обрадуются, если я не появлюсь. А как я могу не появиться? Им тогда будет скучно.

      – А может, меня это беспокоит.

      Такого ответа я не ожидала услышать. Однако сделала вид, что у меня проблемы со слухом и я ничего не поняла из того, что он только что сказал.

      К универу мы подъехали за пять минут до начала лекции. И как бы мне ни хотелось спросить, почему Никита сам на свои занятия не торопится (точно же еще как и я в универе учится), делать этого не стала. Снова зацепимся языками и ничем хорошим это не кончится.

      – Говори спасибо и выползай, – не слишком-то доброжелательно проговорил парень, когда припарковал машину неподалеку от универа. – Артистка.

      Ну да, есть такое дело. И не сказала бы, что мне не нравится выбранная мной профессия. Те, с кем приходилось учиться, не нравились, а вот играть на сцене я любила. Одно удручало – все чаще я играла и в жизни.

      – С-спасибо, – прошипела, с трудом выбираясь из машины.

      Все тело болело. Идти нормально я все так же не могла. Еще и есть хотелось ужасно. И как, спрашивается, в таком состоянии добраться до нужной аудитории? Времени все меньше. А педагог не посмотрит на то, что я в таком состоянии. Выставит за дверь, еще и пометит у себя в блокноте, что студентку Соколову нужно завалить на экзамене.

      – Не за что, детка, – выкрикнул Никита, высовывая голову из машины. Еще и рукой помахал, давя хитрую лыбу. – Позвони мне вечером!

      Студентки, что скопились у входа на территорию универа и сейчас энергично раскуривали сигареты, замерли. Обернулись и впились в меня удивленными взглядами. Образ чудачки настолько укоренился во мне, что я и думать не думала о том, что к такой, как я, может кто-то подойти. Но также я понимала, что Ник решил пошутить. Специально, чтобы эти болтушки услышали и увидели.

      – Конечно! – противно хихикнув, сказала, еще и рукой помахала. Причем проделала это все, проходя через дыру в заборе, спиной вперед. – Не забудь только купить мне анчоусов! Люблю анчоусы! Без них не приходи.

      Наверное, я улыбалась настолько по-дурацки, что девчонки, морщась, отвернулись и продолжили что-то обсуждать. Меня, скорее всего. О ком им еще говорить? Это же целое событие, у чудаковатой Соколовой появился молодой человек. И он даже готов купить ей анчоусы.

      Терпеть их не могу…

      Впрочем, так же эти болтушки могут обсуждать и то, что я еле ползу, прихрамываю и морщусь от боли время от времени. Еще рукав толстовки полностью не скрывал перебинтованную руку.

      Я осторожно повернулась лицом по направлению своего продвижения к проходной универа. Идти спиной вперед не очень удобно. И страшновато. Не хватало еще снова упасть.

      – Нет, ну так не пойдет, – услышала за своей спиной до боли знакомый