Наследница. Кровь демона. Алиса Майорова

города младшая Ричи размышляла над тем, что братья могут с ней сделать, если найдут… и мысли, что приходили ей в голову, вызывали мороз по коже.

      Вампиры славились своей безжалостностью, но ее братья, как она думала, превосходили в жестокости всех. Хейки доказал это, убив ее, совершенно безоружную и беспомощную. Если в безумной горячке он совершил убийство той, которую, по его словам, беззаветно любит, то на какие зверства он способен пойти с холодной головой? А про Райнера с его страстью к издевательствам Элисон и думать не хотела. И все же они до сих пор ничего ей не сделали. «Все еще впереди», – невесело подумала девушка и уже без особого аппетита доела пирог. Райнер неодобрительно посмотрел на Элисон.

      – Ты очень мало съела, – заключил он. – Посмотри, сколько здесь еще еды.

      – Так что же, мне придется съесть все блюда без исключения?

      Ее тон не понравился вампиру. В алых глазах закипал гнев.

      – Если я прикажу, ты съешь их все, – проговорил он нарочито медленно, чтобы она расслышала каждое слово. – Съешь еще что-нибудь. Этого будет достаточно, чтобы…

      – Чтобы ты мог испить моей крови, – мрачно закончила за него Элисон.

      Прежде чем стеклянная чаша в его руке треснула, она уже знала, что это произойдет. Райнер выражал свои эмоции через насилие: он выплескивал на других ярость, чтобы скрыть разлад с самим собой, борьбу с человечностью и слабостью, оставшимися в нем после превращения. Вино расплескалось, осколки перемешались на столе, огни свечей бешено заплясали. Слуга ринулся вытирать капли, но Райнер остановил его и прогнал, предварительно выхватив у него из рук полотенце. Младшая Ричи опустила глаза в тарелку, гадая, какую часть ее тела он сейчас ударит. Щеку, не иначе. Или плечо. Но вместо удара вампир протянул ей полотенце.

      – Труд поможет тебе забыть о дерзости, – сказал он более чем спокойно. – Хотя бы на время. Ты виновата в том, что все пролилось. Убирай. – Райнер кивнул на полотенце и стал ждать, когда она возьмет его. Элисон желала, чтобы он целую вечность просидел с протянутой рукой, вот только смысла в этом было немного: вампиры не чувствуют усталости.

      – В этом виноват ты, а не я, – она постаралась, чтобы ее голос звучал твердо и уверенно. И все же у нее не получилось сделать его в точности таким, как в коридорах замка. – Тебе и убирать.

      Лицо Райнера оставалось бледным и каменным, но в его глазах разверзалась настоящая буря. Он скрутил обеими руками полотенце, разорвав его на крупные лоскуты. Затем он ударил ее – слабее, чем в тот раз, когда она предприняла попытку защитить Дарвина, но все равно ощутимо. Элисон стерпела и это. Не подавая признаков обиды или злости, она молча смотрела на вампира.

      Старший брат поднялся из-за стола и подал ей руку со словами:

      – Раз ты закончила, идем.

      Такая внезапная перемена в его настроении не могла не насторожить, но девушка подчинилась, и они проследовали в гостиную.

      Возле камина с полыхающим зеленью