Я вернулся. Дмитрий Владимирович Абрамов

я «Бак-3». Мы на брюхо сели. Тут не поле, а болото! – с другой стороны дороги докладывает командир третьего танка.

      – Пусть «четвёрка» тебя вытащит.

      – Так и он тоже увяз по самые полки19.

      – Ведите огонь с места по кишлаку.

      – Так мы в низине не видно кишлака.

      – Твою ж …! Выкапывайтесь! Бегом!

      Во, блин! Ё…ные басмачи! Рис с чеков собрали, а воду с полей не спустили. Или нас ждали и специально водички подлили?

      –«Двадцатый», я – «три-два». «Тридцатка» подбита. «Три-ноль» – ранен, тяжело.

      – Принял.

      Да, движуха за кормой. Два офицера в строю осталось – второй взводный и я. А, у нас пока не стреляют. Танки рыча ломятся сквозь заросли фруктовых деревьев. Моё внимание привлекает более светлое пятно, чуть пониже верхушки холма к которому мы пробираемся. …лять-…лять! Пятно – не пятно, а маскировочный мат-щит. Щит откидывается в сторону. И моему взору открывается суета людишек-муравьишек возле треноги с трубой.

      – Холм. 30-00. Десять метров ниже вершины. БЗО. Уничтожить!

      Не успели. Башня танка ещё только начинает поворачиваться, а на холме уже – вспышка выстрела. Удар. Взрыв. Меня выкидывает из люка. Краем угасающего сознания успеваю ещё заметить рвущееся вверх из люков танка пламя. Темнота.

      Глава 3.

      Свет. Белый свет. Белый потолок. Ох, охренеть как хреново. Как будто меня танком переехало. Болит всё. Буквально всё! Поле зрения сильно сужено. Даже не пытаюсь пошевелиться. Только хриплю. В поле зрения появляется умотанный мужик в белом халате. Участливо на меня смотрит. Доктор?

      – Очнулся, голубчик? Вот и молодец. Как себя чувствуешь?

      – Водички бы … – хотел попросить, но из горла вырывается невнятные сипы-хрипы.

      Но, доктор видать опытный, на раз срисовывает-расшифровывает мои хотения.

      – Сейчас. Машенька напои танкиста.

      Пока медсестра меня поила, доктор сделал мне какой-то укол. Легчает. Могу более-менее разборчиво отвечать на вопросы. Я оказывается умудрился очнуться как раз во время утреннего обхода. Врач, удовлетворив своё профессиональное любопытство моими комментариями моего же самочувствия, информирует меня о повреждениях опять-таки моего организма. Ох, ты ж, мать-мать-мать… Открытый перелом правого плеча. Три сломанных ребра. Обе голени сломаны. Контузия и сотрясение мозга. Ожоги ног. И … лять! Нееет! Это ужасное слово – ампутация!

      Доктор увидев, наверное, панику в моих глазах, медленнее повторяет.

      – Спокойно-спокойно. Левая стопа была раздроблена. Мы её собрали. Почти всю. Должно срастись. Но, большой палец был совсем всмятку. Пришлось его ампутировать. Не переживай, в сапоге не видно будет, – и ободряюще подкалывает, – Да, и на потенцию это не влияет.

      Уф. Большой палец на ноге. Фигня. Не велика потеря. Могло быть хуже. Это после детонации-то боекомплекта в танке! Ходить-то буду? Пока, только под себя. Это у них тут военно-медицинский юмор такой. А, если по серьёзному, то месяца через два-три, если всё нормально срастётся, то буду

19

Имеется ввиду надгусеничные полки танка.