Неандерталец. Леонид Ангарин

росла почти у самой воды.

      Это была Шаранта. А стоял он на том самом месте, где в будущем будет построен город с уютной гостиницей. Понимание этого пришло к Андрею как-то сразу и окончательно. Если бы кто-то спросил, почему он так решил, то внятного ответа он дать бы не смог. Просто понял и все. Он все-таки во Франции, но не современной. Теперь уж точно не выпить ему горячего вина на рождественском рынке в Ла- Рошели и не полюбоваться елкой на главной площади города из «Трех мушкетеров», поскольку до той Ла- Рошели еще тысячи и тысячи лет. Хотя до того места где он когда-то будет построен можно дойти за неделю- другую, не спеша передвигаясь вдоль реки прогулочным шагом.

      Значит все-таки это физики- шизики, а не генетики- садисты. Подсадили его сознание в голову местного жителя. А его самого куда дели? Не мог же он исчезнуть без остатка, никаких следов чужих воспоминаний у себя в голове он обнаружить не смог. Может это и к лучшему— так и до раздвоения личности недалеко. Неужели бедный питекантроп теперь в теле менеджера по продажам, не мог же он исчезнуть без остатка. Природа не терпит пустоты. Андрей ему даже посочувствовал, в случае, если и в самом деле произошел обмен телами. Как бы он не свихнулся от футуршока там, в будущем.

      От осознания того, что он все-таки находится там же где и был, во Франции, Андрей, как не странно, испытал чувство облегчения. Появилась хоть какая-то определенность, та точка на карте, к которой он мог себя привязать. Некоторые неувязки, правда, возникли со временем нахождения этой самой точки. В Европе наблюдаемый им ландшафт должен бы приходиться на ледниковый период. В тоже время солнце припекало вполне себе ощутимо— почти июль в Средней полосе России XXI века. Если увидит мамонтов, больших оленей или лохматых носорогов, тогда точно в ледниковый период угодил. Эти животные в другое время и не жили. Это еще ничего— спасибо, что не к динозаврам отправили.

      Приободрив себя этой оптимистичной мыслью, Андрей решил начать свою осознанную жизнь в первобытном обществе с обретения орудий труда. А то в каменном веке без дубинки в руках как-то небезопасно. И гарпун бы не помещал, раз уж он у реки стоит, а то он стал уже задумываться, что и сырая птица не так уж и плоха на вкус. Сначала хотел оторвать ровный толстый сук ивы, который планировал использовать в качестве дубинки, но, увы, без топора сделать это оказалось не так легко. Сук гнулся во все стороны, но отрываться от ствола или ломаться не захотел даже тогда, когда он повис на нем всем своим телом. Решив, что от такой мягкой палки никакого толку все равно не будет, Андрей пошел вниз по течению реки, надеясь найти подходящий для его целей топляк.

      Что-то похожее на дубинку нашлось на каменистой отмели чуть дальше по течению древней Шаранты. Река здесь делала небольшой поворот, на котором скопилась куча принесенной водой ветвей. Конечно, настоящий человек каменного века вряд ли польстился бы на кривоватую палку, немного утолщающуюся к концу, но Андрею было не до эстетства. А вот с гарпуном возникли