Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. Антология. Коллектив авторов

эпохи» (которая обычные демографические источники предоставить попросту не могла), анализируя преимущественно «историко-культурный дискурс», исследовать «ментальные и поведенческие стереотипы, позволяющие выявить принятые нормы и реальную практику демографического поведения». За этим стояла еще более широкая и концептуальная задача превратить демографическую историю в «один из интегрирующих ракурсов исторического анализа в целом»[49]. Это достигалось изучением взаимодействия в демографической сфере (то есть во всем, что касалось рождения, детства, брака, семьи – жизни и смерти), с одной стороны, массовых представлений, с другой – социального поведения, с третьей – «объективных процессов», «макроусловий», «социальных структур»[50]. Здесь отчетливо отражалось стремление Ю. Л. сочетать «культурологический» и «социологический» ракурсы исторического исследования, ярко и влиятельно противопоставленные в знаменитой статье Л. М. Баткина (однако, как увидим, совсем иначе, чем это противопоставление осмыслялось в итальянской микроистории, о чем мы читали позже у Симоны Черутти)[51], иными словами, изучать соотношение сферы духовной жизни (представлений, «картины мира») и социальных практик. Речь шла тем самым о поисках «исторического синтеза» – «вечной проблемы исторической науки», устремление к которому как конечной цели исторического исследования было характерно для историков этой волны в то время[52].

      Настолько важны были эти поиски, что первой реакцией Ю. Л. на знаменитый манифест четвертого поколения французских «Анналов» «Tentons l’ expérience» – манифест того самого «прагматического (или „критического“, или „исторического“) поворота», который в статье «Что за „Казус“?» Ю. Л. отнесет к отличавшемуся «наибольшей глубиной» осмыслению современной историографической ситуации (см. в этой книге с. 66) и который станет одним из основных историографических «реперов» для разработки казусного подхода, – была его резкая критика[53]. Как ему тогда казалось, предлагавшийся здесь подход предполагал фактический отказ от самих попыток «синтеза», от отвечавшей основополагающим принципам «Анналов» цели писать «тотальную историю», подменявшейся, как казалось, множественностью конструируемых историком объектов изучения[54]. Ю. Л. увидел эту тенденцию в акценте авторов манифеста на субъективности историка-исследователя, на ничем не ограниченной (кроме непротиворечивости по отношению к историческим данным и стройности аргументации) множественности возможных трактовок прошлого; он противопоставлял этому в качестве контраргументов позиции представителей третьего поколения «Анналов», разработчиков «старой» версии «новой исторической науки» – Ж. Ле Гоффа, Ж. Дюби, А. Бюргьера[55]. Спустя семь или восемь лет, на пике (и незадолго до непредвиденного обрыва[56]) его продумывания проблем, связанных с обращением к индивидуальному, уникальному

49

Бессмертный Ю. Л. Новая демографическая история. С. 250–251.

50

Bessmertny Y. Les Annales vues de Moscou // Annales. ESC. 1992. Vol. 47. № 1. Р. 245–259, здесь P. 255.

51

Баткин Л. М. Два способа изучать историю культуры // Вопросы философии. 1986. №. 12. С. 101–115. Ср.: Черутти С. Микроистория: социальные отношения против культурных моделей? // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории – 2005 / Под ред. М. А. Бойцова и И. Н. Данилевского. Вып. 7. М., 2006. С. 354–375.

52

Bessmertny Y. Les Annales vues de Moscou; Гуревич А. Я. Исторический синтез и школа «Анналов». М., 1993; Баткин Л. М. О том, как А. Я. Гуревич возделывал свой аллод // Одиссей. Человек в истории – 1994. М., 1994. С. 1–28.

53

Tentons l’ expérience // Annales. ESC. 1989. Vol. 44. № 6. P. 1317–1323. Как известно, этот манифест был продолжением предыдущей редакционной статьи «Анналов», обозначившей проблематику этого поворота: Histoire et sciences sociales. Un tournant critique? // Annales. ESC. 1988. Vol. 43. № 2. P. 291–293; рус. пер.: История и социальные науки: поворотный момент? // Анналы на рубеже веков. Антология / Ред. – сост. А. Я. Гуревич, С. И. Лучицкая. М., 2002. С. 11–14. Ю. Л. переводил вторую часть названия этой статьи как «переломный этап?», подчеркивая важность вопросительного знака в конце фразы (Бессмертный Ю. Л. «Анналы»: переломный этап? // Одиссей. Человек в истории – 1991. М., 1991. С. 7–24). Русский перевод статьи-манифеста Tentons l’ expérience, на мой взгляд не слишком удачный, опубликован в той же антологии под заголовком «Попробуем поставить опыт» (Анналы на рубеже веков. С. 15–22). Ю. Л. в названной статье 1991 г. фактически отказался от перевода этого названия, передавая лишь его общий смысл как «продолжаем наш поиск» (Бессмертный Ю. Л. «Анналы». С. 9). Сегодня, когда смысл прагматического поворота в целом и содержания этого манифеста в частности уже осознан, перевод использованной здесь игры слов представляется очевидным: «Обратимся к опыту» (буквально «попробуем опыт»): речь шла как о предложении экспериментировать (поскольку историю предлагалось рассматривать, наряду с другими социальными науками, как науку, основанную на опытах-экспериментах), так и, особенно, об обращении к конкретным практикам – опыту – акторов прошлого. Об экспериментальности истории в этом контексте см.: Бессмертный Ю. Л. Что за «Казус»? (в этой книге); Бернар Лепети и Жан-Ив Гренье о журнале «Анналы» / Публ. и введ. Ю. Л. Бессмертного // Одиссей. Человек в истории – 1994. М., 1994. С. 314–321.

54

Фрагментация истории, ее распадение на «осколки» и отказ от «тотальной истории» ставились в вину «Анналам», как известно, уже раньше. См. особенно: Dosse F. L’ histoire en miettes: des «Annales» à la «nouvelle histoire». P., 1987. Дискуссия была подхвачена у нас как раз в связи с выходом «Казуса» и наиболее остро развернулась вокруг статьи М. А. Бойцова «Вперед, к Геродоту!» (в этой книге). Подробнее см. в послесловии к его статье в этой книге.

55

Bessmertny Y. Les Annales. Эта статья Ю. Л., основанная на его докладе в редакции «Анналов» в Париже весной 1991 г., предлагала куда более резкую (и, как мне кажется, не безошибочную) критику новых тенденций «Анналов», чем опубликованная в «Одиссее-1991» статья «„Анналы“: переломный этап?».

56

Смерть Ю. Л. 30 ноября 2000 г., вызванная врачебной ошибкой, была неожиданной и катастрофичной для всего его окружения.